Мониша Раджеш - Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Срок наших китайских виз уже почти подходил к концу, у нас оставалось буквально несколько дней на то, чтобы осмотреть этот город-оазис, посетить его базары и рынки, где лежали целые горы дынь, кураги и изюма, а в воздухе стоял насыщенный сладкий аромат только что разрезанных гранатов. Под одинокой лампой коптились тощие куры на вертелах, пожилые уйгурские мужчины предложили нам присесть рядом с их юными покупателями, которые тут же подвинулись, чтобы освободить нам место, продолжая распивать чай и болтать, – наше присутствие их нисколько не смутило. С помощью англоговорящего гида нам даже удалось пообщаться с молодежью: сначала они неохотно отвечали на наши вопросы, но чай и дамплинги с бараниной растопили лед недоверия. Наверное, нам помогло то, что выглядели мы как самые обычные, а скорее как несчастные и уставшие туристы, которые просто пришли на рынок за покупками и чтобы отведать лапши, а не как пронырливые журналисты, и в итоге нам удалось выудить из них несколько довольно удручающих историй, которые совпадали с западными предположениями о подавлении населения властями. Молодых уйгуров часто останавливает полиция с требованием передать на досмотр мобильные телефоны, а над мечетями установлены камеры наружного наблюдения, которые контролируют, не входят ли они туда помолиться. У многих уйгурских мужчин имеются тонкие усы, но вот бороды иметь не позволяется, а женщинам разрешено покрывать головы только тонкими шелковыми шарфами, а не традиционными хиджабами, за ношение которых полагалось наказание.

Как-то днем, когда мы ехали по пустыне Такла-Макан, чтобы увидеть Огненные горы, и несколько часов пробирались по впечатляющим песчаным дюнам красного цвета, вокруг не было ни души. Со стороны этот регион воспринимался как крайне экзотический и загадочный, малопосещаемый туристами и даже пугающий, хотя когда-то он служил эпицентром цивилизации, распространяя свое влияние и на восток, и на запад. Это северное окончание Великого шелкового пути стало прародителем современной еды, искусства и инфраструктуры – начиная от местной выпечки треугольной формы с сочным мясом – самсы – до кяризов – подземных гидротехнических систем, построенных вручную более 2000 лет назад без использования какого-либо оснащения, которые по сей день снабжали виноградники Турфана водой. За последние семь месяцев я начала поистине восхищаться британским разнообразием и тем фактом, что в нашей стране многочисленные культуры и вероисповедания соседствовали и пребывали в относительной гармонии и единении. За исключением Нью-Йорка, во многих мегаполисах мира доминировали местные этнические большинства, что неизменно заставляло ощущать себя не совсем в своей тарелке. Но здесь, в Турфане, мы абсолютно свободно чувствовали себя рядом с местным населением – с узкими глазами с радужкой орехового, зеленого и даже голубого цвета и светлыми или темными волосами, торчащими из-под тюбетеек.

В тот самый момент, когда я начала воспринимать Турфан своим вторым домом, нам уже нужно было уезжать. Разочарованные скорым отъездом, мы ехали по пустыне к новенькому вокзалу с высокоскоростными поездами. Словно мираж, этот вокзал возвышался посреди пустыни; год назад его построили большие оптимисты, поскольку рассчитан он был на тысячи путешественников или, возможно, на желающих обосноваться в Турфане, которые должны были обеспечить ему отличную проходимость. Начало реализации этих амбициозных планов уже было положено. Сияющий поезд-пуля ожидал нас на платформе – они отправляются 15 раз в день и пользуются большой популярностью, – и уже через час мы прибыли в Урумчи.

В отличие от самолетов, которые довозят своих пассажиров до аэропортов, откуда еще предстоит добираться до города, прибытие на поезде означает, что ты сразу оказываешься в центре событий. С того самого момента, как мы сошли с поезда, у меня было дурное предчувствие. Здесь не было слышно характерного радостного гула встречающих, и тишину здания вокзала нарушал только звук шагов. Люди передвигались с осторожностью, опустив голову и взгляды в пол. Ни один человек ни проронил ни слова, пока мы шли к выходу, где нас ожидало неожиданное зрелище – люди в военной форме и танки прямо перед вокзалом. Здание окружали баррикады и вооруженные полицейские – все это создавало ощущение, что в стране произошел государственный переворот. Пищали металлодетекторы, красные проблесковые маячки тревожно мигали по всему периметру привокзальной территории. Да, это было несравнимо с Турфаном, который теперь казался нам настоящим райским садом.