Тодор Кондов - Передает «Боевой»

Витоша! [16] Витоша — гора, у подножия которой расположена София.

Он увидел ее всю освещенную солнцем, молодую и словно улыбающуюся. Как же он не заметил до сих пор эту красавицу! Да, он уйдет туда, высоко в горы. Подальше отсюда. И поживет там какое-то время, пока не получит новых распоряжений.

Эмил принял решение спокойно, убежденный в том, что поступает правильно. Так он устранял опасность того, что его найдут. Ведь он только усложнит положение укрывавших его людей. Упустит все свои возможности. В горах же он будет неуязвим. Даже если устроят облаву в горах, леса и кустарники помогут ему укрыться. Он сможет переходить с вершины на вершину, из одного леса в другой. Одним словом, будет принимать все меры предосторожности. Кроме всего прочего Витоша — зона спокойствия. Там нет партизан, и поэтому полицейские редко показываются там. До города оттуда рукой подать. Если его вызовут, он тут же явится.

Манол встретил это сообщение почти с радостью. Он объяснял свои страхи опасениями, что родители его, наткнувшись в бараке для угля на незнакомого человека, могут поднять шум и вызвать полицию. На самом же деле родители Манола знали о существовании этого человека…

Девять часов вечера. Двадцатое мая. Манол нес сумку с двумя батонами, кое-какой едой и одеялом. Эмил тоже нес продукты.

Шли медленно. Эмил быстро уставал, и поэтому они останавливались через каждые пятьсот — шестьсот шагов. В темноте идти было трудно. Дул холодный ветер. Только цокот копыт конных патрулей напоминал, что где-то внизу живет эта полумертвая, оккупированная, блокированная столица.

Они выбрали, вероятно, самый легкий путь на Витошу. До Драгалевцев шли больше двух часов, потому что Эмил задыхался и приходилось пережидать минуту-две. Молчали. Никто не хотел выдавать своего волнения. Один считал, что «спасается» от опасности, а другой старался держаться на расстоянии от своего ненадежного помощника. Наверное, теперь Манол наконец успокоится. Эмил думал о своих близких, а Манол старался отогнать страх. Наверное, он уже не находил покоя. Замирая, прислушивался, ожидая на каждом шагу засады, хотя знал, что вне Софии полиция не устраивает засад. Даже в районе Драгалевцев. Они миновали село в половине двенадцатого. Пошли по тропинке к Коминам. Эмил стал останавливаться еще чаще. Садился молча и жадно глотал ледяной воздух. Потом шептал:

— Давай еще сотню шагов.

Стало светать, когда они добрались до Коминов. Подошли с восточной стороны.

Кругом — горы. Простор. Отсюда все как на ладони. Дороги ведут к вершинам, а тропинки — влево и вправо. Перевал с его лугами после долгой зимы еще был бледно-зеленым. Тишина. Птиц еще не слышно. Роса кажется серебристой, а над травой стелется туман. Горы, вы должны быть гостеприимными! Они соорудили из гибких ветвей шалаш на самом склоне оврага. Набросали на землю сосновые ветки, а сверху положили сухой папоротник и прошлогоднее сено. В результате получилась удобная постель. Ты всегда должна быть гостеприимной, старая, прекрасная Витоша! Ты должна укрыть человека, у которого нет никакой вины перед миром, который несет миру радость.

Манол остался доволен. Он рассматривал временное жилище Эмила и улыбался:

— Ай да мы!

— Да, — проговорил Эмил. — Прямо царский шалаш. Или нет — место для успокоения нервов. Послушай, тебе надо взять себя в руки. Не нравишься ты мне. Ничего нет хуже твоей бесхарактерности. Если хочешь знать, самое опасное — это страх перед полицией. Но не так страшен черт, как его малюют!

Манол только пожимал плечами. Он останется в стороне. Какое ему дело до того, что, если сжать сердце в кулак, можно выдержать и пытки?

— Постараюсь успокоиться, — согласился Манол. — Буду приходить, как договорились. Всем буду говорить, что тебя нет, что я потерял связь с тобой. Так что не волнуйся, никто не выдаст тебя.

Эмил молчаливо соглашался: у него не было выбора. Но где-то в глубине души он больше не рассчитывал на Манола. Он бы отстранил его, если бы нашел более надежного человека. Но появление в горах одинокой женщины уже само по себе показалось бы подозрительным.

Он долго следил за мелькавшей меж кустов сгорбленной фигуркой Манола. Наконец она исчезла в овраге. Эмил вернулся к шалашу. Сел перед ним, обхватив руками колени. Он знал, что согласно всем правилам конспирации надо находиться в стороне от шалаша в дневные часы. И все же ему не хотелось удаляться от шалаша. Так приятно закрыть глаза и задуматься.