Тодор Кондов - Передает «Боевой»

— Сашо, давай поговорим о заместительстве. Я занял свой пост в революции… но существует теоретическая возможность, что я могу заменить тебя. И все же с нетерпением жду дня, когда ты откроешь мою дверь и крикнешь: «Мы победили!»

Доктор слушал, растроганный взволнованным шепотом генерала. Пытался представить себе редкостную волю и самоотверженность — генерал снимает с себя погоны во имя революции и в качестве рядового идет бороться за торжество справедливости. Узнают ли будущие историографы, что значило это для офицера, воспитанного под девизом:

Как много требуется от генерала: он должен преодолеть самого себя, свою эпоху, чтобы надеть погоны рядового в невиданно тяжелой битве!

Генерал снова заговорил спокойно:

— А у меня есть новости. И довольно интересные. Минутку… Могу уехать в Вену второго мая.

Доктор кивнул.

— Вчера мы получили строго секретную информацию о результатах зимнего наступления советских войск на Восточном фронте. Министр прочел информацию членам Высшего военного совета. Да, наши вынуждены наконец сделать признание. Михов сообщил, что помимо разгрома немецких войск под Сталинградом Советская Армия сумела уничтожить полностью шестую и четвертую танковые армии, восьмую итальянскую и вторую венгерскую армии. Чтобы избежать полного разгрома своих войск, германское командование вынуждено было перебросить на Восточный фронт из Западной Европы все боеспособные соединения. С девятнадцатого ноября тысяча девятьсот сорок второго года до марта тысяча девятьсот сорок третьего года фашистское командование перебросило на советско-германский фронт в общей сложности тридцать три дивизии и три бригады. С моей точки зрения, это и есть начало конца. Успехи эти вызвали колебания среди союзников Германии. Япония воздержалась от обещаний, но когда-нибудь она все-таки нападет на Россию. Турция откровенно ориентируется на Англию. Михов высказал опасения, что эти победы Красной Армии стимулируют определенные иллюзии в антигерманской коалиции о возможном близком крахе Германии. Этого, по мнению Михова, вам нечего опасаться. Самое плохое то, что война будет продолжительной. Отступление, потери и прочее он объясняет тяжелыми зимними условиями, к которым русские солдаты оказались подготовленными лучше немцев. Кроме того, Михов обратил внимание командующих армиями на необходимость усилить бдительность. Временные успехи Красной Армии могут, по его мнению, вызвать колебания у некоторых офицеров. Он потребовал, чтобы они держали постоянную связь с офицерами РО, потому что господа командиры должны быть информированы о настроениях рядового состава и особенно младшего командного состава. Затем Михов остановился на вопросе принудительной мобилизации самое меньшее еще двух дивизий. Они оккупируют Сербию и Грецию. Так мы окажем помощь союзникам. Благодаря этим дивизиям мы высвободим две немецкие дивизии для Восточного фронта. Далее Михов сказал, что немцы снова предъявили требование нашему правительству, чтобы оно направило квалифицированных рабочих в Германию. Я заметил у военного министра и у генерала Русева уже не просто нервозность, а неуверенность. Они не могут говорить спокойно, постоянно переходят на крик, ссорятся друг с другом и, чем очевиднее начинают понимать, что немцы проигрывают войну, тем больше теряют власть над собой.

— Сашо, моя тактика разведчика — не волшебство. У меня нет шапки-невидимки. Я использую совещания Высшего военного совета — ты это знаешь. Моя тактика дает результаты и не вызывает подозрений. Я проявляю любопытство, ставлю неправильные вопросы, они возбуждают у некоторых желание блеснуть умом. И вот у «Журина» есть данные для «Боевого». Правда, трудновато мне приходится, когда нужно проверить письмо или документ. РО имеет глаза и уши повсюду. Думаю, что даже адъютант Лукаша — человек Костова. Самого Лукаша это раздражает, и, когда он унижает меня, я даю ему почувствовать, что прощаю ему, а он использует меня как советника и адъютанта. Пусть Центр не торопит со своими запросами: иногда я имею доступ и к сверхсекретным приказам германской верховной ставки, а это работа рискованная, трудная и даже опасная, если спешить и нервничать.

В последнее время стало очень трудно работать в министерстве. Русев и Кочо Стоянов задают тон бешеной антибольшевистской истерии, навязывают свое мнение. Они монархисты до мозга костей и самые настоящие головорезы. У них всегда наготове планы расстрелов и убийств. Они меняют свои мнения в один миг и только в одном одинаковы и всегда готовы действовать с упорством — союз с Гитлером и борьба против коммунистов. Они являются рупором дворца и пытаются сделать так, чтобы военное министерство уступило перед их натиском и стало придатком полиции.