Тодор Кондов - Передает «Боевой»

Гешев замолчал, предложил ему сигарету, закурил и облокотился на спинку стула.

— За истекший год я мобилизовал в воинские части, находящиеся вне Софии, почти семьдесят радиотехников. А радиостанция продолжает работать. Значит, нам предстоит проверить меньше десяти человек. Шесть уже в армии, а радиостанция работает. Четырех я лично проверил. Остаются Эмил Попов и тот простак. Посмотри его имя, а то я забыл. Или кто-то, заброшенный извне, во что я не очень-то верю. А путь к раскрытию этого дела можно намного сократить, если один цыпленочек запоет так, как я его научил.

Гешев ни словом не обмолвился о докторе Пееве, хотя в тот же день был готов арестовать его. Министр внутренних дел тотчас же уведомил полковника Ерусалима Василева и Симеона Бурева. Те стали звонить по телефонам.

— По нашему мнению, господин Пеев — порядочный, лояльный гражданин! — кричал Симеон Бурев, а министр не мог не считаться с ним. В сущности, и Гешев не мог не считаться с его миллионами.

— Пеев в молодости развивал усиленную коммунистическую деятельность. После возвращения из России говорил о ней с восхищением, но, возможно, это была лишь благодарность за гостеприимство русских, а потом замолчал. Он видел «рай» в России и, поскольку он честный человек, отошел в сторону, чтобы не лгать, — так объяснил его поведение депутат парламента Говедаров.

Сам министр внутренних дел, вернувшись из Германии, так сказал о Пееве: «Нет, не вижу в нем большевика».

Его страшно разозлило то, что Гешев помалкивал. Они опровергали его мнение и его точку зрения. И на следующий день, когда он рассматривал подробные данные обо всех известных общественных деятелях, которые по той или иной причине имели до недавнего времени контакты с большевиками, с представителями их дипломатической миссии или с отдельными лицами из ее персонала, снова увидел имя доктора Пеева.

Последняя встреча Пеева с советскими людьми произошла три года назад.

Действительно давно. Все это уже история. Гешев, однако, считал, что этот человек, постоянно занятый всевозможными делами, связанный с чисто правовыми вопросами частного характера, подозрительно скрытен для коммуниста с таким прошлым.

— Он должен был или, как «Цыпленок», встать передо мной на колени, или создать себе общественное алиби. А он делает нечто совсем другое.

Один агент «ходил по пятам» за доктором почти два месяца, до июня 1941 года, но данные его наблюдений никому не пригодились.

— Причину для его ареста я найду в любом случае, — грозился Гешев, а министр внутренних дел только вздыхал:

— Гешев, Гешев… и Кёсеиванов был рьяным коммунистом, но переболел — и все прошло.

«Я покажу всем вам, что значит переболеть…» — Гешев скрежетал зубами, но молчал. Для него не было ничего обиднее назидательного тона господ министров. Они, очевидно, забывают, что если он скажет «нет», то и дворец скажет «нет» при назначении их на пост министра. Особенно сейчас, когда Бекерле дал понять, что не любит доктора Делиуса и предпочитает болгарина Гешева.

Для начальника полиции «дело Пеева» являлось делом престижа. И с этим нужно было покончить как можно скорее, а если ничего не получится, Гешев твердо решил ликвидировать доктора. Еще одна пощечина тем, кто щадит этого типа… несимпатичного ему, Гешеву, по той причине, что у этого человека, впрочем, как и у всех людей, подобных ему, ясная мысль, спокойная совесть, прочная платформа, определенная цель. А у него, Гешева, всего этого нет.

Эмил Попов заметил, что за ним следят. Для него это открытие не означало ничего нового: еще ребенком он привык к полицейским «теням». Больше того, когда он убеждался, что за ним не следят, он задумывался: или он уже «готов», или предстоит «операция против него». За ним следил какой-то филер, который сам себя выдал.

Раз появляются филеры, значит, положение несколько хуже обычного. Это означает, что какие-то более определенные сведения заставили полицию следить за ним круглосуточно. Эмил начал приглядываться к посетителям мастерской, особенно к тем, кто засиживался. Да, половина филеров ремонтировала свои радиоприемники.

Белина тоже заметила филеров. Они преследовали ее дерзко: вероятно, надеялись, что женщине труднее заметить, что за ней следят. Время от времени она замечала Секлунова. Белина хорошо знала этого страшного человека. Встречались и полицейские в форменной одежде. Очевидно, те служили ориентиром — к ним подходили и под их руководством сменялись эти ищейки, когда кончалось время их дежурства.