Тодор Кондов - Передает «Боевой»

Даскалов встретился с Говедаровым и категорически отказался говорить об Александре Пееве. Для него процесс был только полицейской акцией. В нем не было никакой политики, никакой дипломатии. Ничего, кроме заурядной судебной истории. Он даже не видел ничего тревожного в том, что немцы ищут пути выйти из войны с Англией. И в частности, в том, что Болгария ищет свои пути.

Генерал Михов пошел прогуляться по Борисовскому саду. Деятельность Пеева задевала Михова, и поэтому смертный приговор вполне устраивал его. Да, только смерть этого человека частично избавит его он неприятностей, которые обрушились на его голову.

Михов покраснел:

— Что у тебя за позиция? Разве не с помощью немцев мы поправили свои границы?

— Мы не можем поправить их так легко. Это не настолько мелкий вопрос. Тут будет иметь значение наше поведение, когда сядут за стол мирных переговоров.

— Берлин будет диктовать.

— Это кончилось, Михов. Диктовать будет кто угодно, но только не Гитлер. Может быть, даже Москва. Сделай что-нибудь для Пеева. Он будет нужен отечеству больше, чем я и ты, как только события в корне переменятся.

Генерал не привык к подобным разговорам. Этот удивил его, потом огорчил и, наконец, вывел из равновесия.

— Говедаров, тебе не кажется, что за такие слова ты можешь считать себя арестантом?

— Знаю. Тогда почему бы не арестовать Мушанова, Кимона Георгиева и еще кое-кого? Такие завертелись дела, а мне еще сорок три. Война протянется еще лет пять, если Гитлер станет таскать каштаны из огня для англичан, воюя против России.

— Нет! Нет! Не хочу из-за Пеева признавать вещи, которые ясны и ребенку, — что мы сидим между двух стульев. Мы создадим военно-полицейское правительство или что-нибудь сверхдемагогичное. Другого выхода не вижу. Но все же предпосылок пока нет. Царь умер вовремя.

Говедаров встретился с Логофетовым [22] Логофетов Никола — в 1940—1941 гг. председатель Народного собрания Болгарии. — Прим. ред. , парламентским львом государства, и Калфовым [23] Калфов Христо — с мая 1941 г. председатель Народного собрания Болгарии. — Прим. ред. , его соперником в парламенте. Оба были обеспокоены в связи с предстоящим процессом над Александром Пеевым. Они не собирались заниматься его спасением или вообще делать что-то в этом направлении. Но обещали, если представится возможность, поговорить с Богданом Филовым и князем Кирилом.

Говедаров был уверен, что позиции всех этих господ в парламенте, в правительстве, во дворце были потеряны. Что у них нет сил защищать не только кого бы то ни было, но и самих себя. Его неотступно преследовала мысль: неужели государство по инерции будет катиться к пропасти, в которую его толкнули Филов и Борис? Он устал присоединяться к новым политическим силам и группировкам, настроенным против власти, и не имел моральных сил быть с ними заодно. Он не продал бы своей совести, но стал бы дипломатом и политиком, неспособным к активной деятельности.

Цепь замкнулась.

Доктор Александр Пеев должен был явиться в суд и выступить как руководитель группы людей, обвиненных в деятельности, которая по законам страны подсудна. Это нашумевшее дело закончится тихо приговором, какие выносятся каждый день. Но случилось нечто необычное. Странное. Страшное.

Со службы доктору Делиусу была отправлена вырезка из советской газеты «Правда» с известием о встрече князя Кирила с политическими деятелями, на которой обсуждались попытки правительства, поддерживавшего версию о верности фюреру, связаться с англичанами.

Выходило, что кто-то продолжал то, что доктор Пеев делал столько лет подряд. Что секреты кабинета и дворца уже не тайна. Что за событиями в Болгарии пристально наблюдают. Что напрасно считали ликвидацию группы Пеева окончательным ударом по советской разведке в стране.

Гешев хотел отложить процесс. Нужно было обнаружить возможную связь советских разведчиков с арестованными. Сделать что-то такое, что не поставило бы под сомнение деятельность его службы «А». Доктор Делиус пригласил на совещание Гешева и Антона Козарова. Встреча состоялась на вилле Тевекелиева в Княжево. На ней присутствовали Костов от РО и несколько помощников Делиуса. Совещание проходило как-то очень вяло. Не так, как до сих пор.

Напрашивался вывод: после многомесячной борьбы полиция ухватилась за какой-то конец клубка с сотней концов. Ниточка только немного размоталась. Клубок же оставался целым. Выходило, что Советы работают слишком хорошо, что их разведчики практически неуловимы, что они действуют неизвестными ни Гешеву, ни Делиусу методами, причем настолько действенными, что арест группы в Варне с Милкой Георгиевой и Пеева в Софии ни в коей мере не расстроил деятельности разведчиков.