Мор Йокаи - Когда мы состаримся

Наконец, когда экономка не сочла даже нужным выглянуть на собачий лай, в коридоре послышались мужские шаги. Тут сударыня Борча выбежала, готовая излить на голову дорогого гостя все любезности, какими на Алфёлде встречают опоздавших. Но, к величайшему своему изумлению, столкнулась не с приезжим из Вены, а с молодым соседским барином — в сопровождении ещё одного незнакомого молодого человека.

— С господами можно поговорить? — спросил Лоранд у горевшей воинственным пылом амазонки.

— Извольте. В зале они. А тот господин из Вены не с вами разве?

— Он только после обеда прибудет, — отпарировал Лоранд, которого не лишила юмора свирепость госпожи Бориш.

С тем они и покинули кухню, предоставив экономке терзаться сомнениями.

«Правду он сказал или шутит? И почему его-то не привезли? А им тут чего нужно? Уйдут или останутся? Когда их только черти всех поберут, гостей этих!»

Господа были все в большой зале.

Им тоже подумалось, что шаги за дверями принадлежат тому, кого они поджидали. И поджидали с растущим нетерпением. Дяли передал, что сразу будет обратно, как только удастся сбежать с солнокской пирушки. И Мелани с матерью разоделись в шёлка. Подвитые локоны дочки выдавали заботливую материнскую руку. Бальнокхази и сама являла собой феномен весьма привлекательный со своими кокетливыми прядками на висках, по четыре с каждой стороны. Даже Шарвёльди ради этого дня вытащил из-под спуда чёрный фрак с разрезными, как ласточкин хвост, фалдами — облаченье, приберегавшееся в те времена для особо торжественных случаев.

Все явно готовились к событию самому праздничному.

Но едва двери распахнулись и два брата предстали перед поспешившими навстречу, как любезная улыбка на их лицах сменилась испугом.

«Как? Ты осмеливаешься ко мне приближаться?» — вопрошал смятенный взор Мелани.

«Как? Ты жив ещё?» — обратила к Лоранду недоумевающее лицо госпожа Бальнокхази.

«Как? Или ты воскрес?» — читался немой вопрос в устремлённом на Деже остановившемся взгляде Шарвёльди.

— Брат мой Деже, — непринуждённо представил его Лоранд. — Это я сообщил ему о пребывании здесь дам, так что вы уж простите, господин Шарвёльди, если мы у вас отнимем своим посещением несколько минут.

— Нет, что вы, садитесь. Очень рад, — пробормотал Шарвёльди сдавленным голосом, точно чья-то невидимая рука схватила его за горло.

— Очень вырос мальчик, не правда ли? — обратился Лоранд к дамам, занимая место между ними, в то время как Деже сел прямо напротив Шарвёльди, который глаз от него не мог отвести.

— И возмужал, и похорошел, — подтвердила госпожа Бальнокхази. — А ведь совсем ребёнок был, когда они танцевали с Мелани!

— И очень ревнивый ребёнок.

При этих словах все трое — Бальнокхази, Мелани и Деже — предостерегающе посмотрели на Лоранда. До чего неделикатны становятся люди в деревне!

Особенно затруднило такое вступление щекотливую миссию Деже, не знавшего, как теперь и начать.

Лоранд же пришёл в отличнейшее настроение. Нарядный вид его вчерашней пассии, вознамерившейся столь помпезно отметить день, в который её бедный, отринутый возлюбленный должен был пустить себе пулю в лоб, преисполнил его такой подмывающей весёлости, что невозможно было удержаться и не излить её.

— Да, да! Не верите? — продолжал он невзирая ни на что. — Этот чудак даже ко мне ревновал! Чуть не убил. Хотя вовсе не в моих привычках изменять своим привязанностям.

Деже не мог понять, что это на него нашло, зачем ему вдруг понадобилось ставить в глупое положение его и Мелани. Лучше всего, пожалуй, перебить и прямо к делу перейти.

А у госпожи Бальнокхази на лице появилось пренебрежительно-насмешливое выражение. Она словно хотела сказать, глядя на Лоранда: «Ага, одержала-таки верх проза жизни над пресловутой поэзией чести? Можно, значит, при некоторой доле флегмы и собственную смерть пережить? Постыдная вещь — бегство, но зато полезная. Только в моих глазах ты всё равно погиб».

Сейчас прогоним насмешку с этого обворожительного лица.

— Уважаемые дамы! — тоном холодного спокойствия начал Деже. — Помимо светских правил, обязывающих к визиту вежливости, меня привело сюда и ещё кое-что. Считаю своим долгом уведомить уважаемых дам о мотивах, побуждающих их поверенного не возвращаться — ни сегодня, ни в течение ближайшего времени.

— Господи! Уж не случилось ли с ним чего? — воскликнула госпожа Бальнокхази в крайнем возбуждении.

— О, на этот счёт, сударыня, можете быть совершенно спокойны, он жив и здоров. Просто ему пришлось изменить свой маршрут: спешно переменить восточное направление на западное.