Андрей Балабуха - Эпициклы [сборник стихов]

Не равнодушный белый камень,
Что гипсу дикому сродни,
А света чистого родник,
Египта созданный руками.

Кто б думал, что на склоне дня
Такое может приключиться?
…А трепет в ямке над ключицей
Гипнотизирует, пьяня.

Любовь — премудрая сова,
А не заливистая птаха:
Холодный ум не знает страха,
А в сердце — точные слова.

Бездумен пафос пылких ахов;
Гормоном правит голова;
Душа без мысли не жива —
Пустой мираж над жменей праха.

Сражен не будет наповал,
Не доведет себя до краха
Тот, кто судьбу — слепую пряху —
Сперва стихом зачаровал.

Не все победы хороши,
чреват триумф молниеносный
суровым рубищем Каноссы —
так не спеши!

Расти сады своей души,
чтоб расточать плоды без счета,
работай до седьмого пота —
и не спеши.

Дай чувству путь и вглубь, и вширь —
пусть, всеми красками играя,
горит от края и до края,
но не спеши!

Легко ошибку совершить.
но не оступится ни разу,
кто поверяет чувством разум —
так не спеши.

Познай, уединясь в глуши,
любви особое искусство:
пусть управляет разум чувством,
и — не спеши.

Наряд из слов точнейших сшив,
накинь возлюбленной на плечи,
а чтоб красив он был и вечен —
ты не спеши.

Всё измеряй на свой аршин
(любовь — она права по праву),
но даже сладкую отраву
пить не спеши.

Неиссякаем тайн кувшин,
но и в накал страстей багровых,
по одному снимай покровы,
а не спеши!

Когда же ты в ночной тиши
проникнешь в тайные долины,
то сделай миг безмерно-длинным —
и не спеши.

Лишь капля скал гранит крушит,
и если хочешь ты Фархадом
путь проложить сквозь все преграды,
то не спеши!

Кипучий натиск иссушит
и самую живую воду —
сиюминутности в угоду
ты не спеши!

Явно посмотреть — и то не смею,
Словно опасаясь волшебства;
Полуэльф, наполовину фея
Тихо проскользнула в галерею —

Ей паркет под ноги, как трава.
Сладостно кружится голова…
Побежать, помчаться вслед за нею,
Только плоть становится мертва,

Ноги в пол врастают, каменея,
А она идет — во взглядах-змеях,
Лаокоон, вольный, как молва,

Как любовь, свободна и жива —
Тонкий профиль редкостной камеи…
И не обернулась, как ни звал.

Когда нисходит тьма слепая,
А тайны вечны и новы,
Тогда неслышно отступает
Дневное Вы.
Беззвучной музыки касаний
Аккорды плавны и чисты,
И губы вдруг рождают сами
Ночное Ты.
И разом всякий страх отринут,
Грехи — прекрасны и святы,
Порхает легче балерины
Ночное Ты.
Словам почти уже нет места
В бескрайнем мире наготы,
И дирижирует оркестром
Ночное Ты.
И взлет симфонии так долог,
И догорают уж мосты,
И бережно лелеет полог
Ночное Ты.
Прикосновенья легче теней
И нерушимее мечты,
И вольно дышит средь сплетений
Ночное Ты.
И на подушке тонкий профиль,
Дыханье спит. Конец главы.
…А утром, с первой чашкой кофе, —
Дневное Вы.

Вечно рвутся тьмы народу
Из узилищ на свободу
Там и тут:
Ладят крылья, что Дедалы,
Проскребают пальцем скалы —
Ну и труд!
Вышибают двери камер,
Душат стражников руками
И бегут.

Но, врожденно поперечен,
Я стремлюсь им всем навстречу,
Чтобы вдруг
Стать со вздохом облегченным
Добровольно заключенным
В тесный круг
Той тюрьмы, что изначально
Боги мне предназначали —
Ваших рук.

Художественный образ?
Какая ерунда!
Ведь сердце — зверем в ребра:
Когда? когда? когда?

Куда же ему деться?
Зверь в клетке, зверь в беде…
И бьется в ребра сердце:
Ну где Вы? Где Вы? Где?..

От Крещенья до Сретенья —
Холод, ветер и снег.
И хоть завтра мы встретимся —
День длиннее, чем век.

Льется в Лавре со звонницы
Заунывная медь.
Мне тягучей бессонницы
Одолеть не суметь.

Далеко, за сугробами,
Спишь ты в стенах чужих.
Только чувствуем оба мы,
Что нельзя не дожить.