Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

Чтоб милая поверила Хафизу
И от себя его не отдаляла…

Исполняются желанья!
Славься, винная струя,
Цветника благоуханье,
воз дыханье соловья!

Не иссякло наше время!
Раскрывают лепестки
Розы, лилии, нарциссы —
многоцветная семья.

Сад весенний, ладный тополь,
благородный кипарис —
Это ты, твой стан, осанка
горделивая твоя.

Губы тронула улыбка —
распускается бутон.
Подари его счастливцу,
не скупясь и не тая.

Ты — родник. Ты бескорыстна.
Ты щедра! Еще не все
Продают и покупают
на базарах бытия.

Ты немыслимо красива.
Ты — проснувшийся огонь.
Брось единственную искру —
запылаю разом я!

От волос твоих до неба
долетает аромат
И возносит мою душу
в запредельные края.

В цветнике запели птицы…
Где газель твоя, Хафиз?
Пусть она звенит нежнее,
чем рулада соловья!

Утренний ветер, спеши к моей милой, лети.
Мимо дороги моей, легкокрылый, лети!

Спросит она, сладкоустая: «Где мой певец?
Может, бездомному время покой обрести?».

Спросит лукавая: «Где он, воспевший меня,
Самозабвенный, слепой, бездыханный почти?»

Доброму сердцу охотно отдамся в полон —
Хитрая сеть не сумеет меня оплести.

Может, любимая вдруг на веселом пиру
Странника вспомнит и мысленно скажет: «Прости?*

Нет, не грустит обо мне молодая газель —
И не подумала, не пожелала спасти.

Что говорить — безупречна ее красота,
Но постоянства в душе у нее не найти.

Голос Хафиза печален — внимайте ему,
Горы, и долы, и звезды на Млечном Пути!

Красавица моя, будь благосклонна
К поэту, что скитается бессонно.

Останься, не прощайся, не спеши.
Ты — падишах, я — у подножья трона.

Твое оружье — аромат волос.
Я побежден, бессильна оборона.

Ты видишь эту розу? Мне — шипы,
Тебе — прикосновение бутона.

Пушок над уголками алых губ
На ощупь мягче шелка и виссона [77] Виссон — старинное название льняной ткани. .

Лицо — цветок, а родинки горят,
Как на рассвете звезды небосклона.

Но ты уходишь… Вновь передо мной
Немая тьма, незримая препона.

Ты говоришь: «Хафиз! Надежды нет,
И ни к чему безумствовать влюбленно».

Будем пить! Не скудеют, не гаснут сердца!
Утолим свою жажду по воле творца!

Брови — черные луки, а стрелы — ресницы
Поражают и скромника, и гордеца.

Лепестки наших роз увядают в печали.
Словно пепел, на них оседает пыльца.

Будем пить — в утешение виноторговцу —
Во дворце и в лачуге, до дна, до конца!

Мы себя потеряли. Найдем ли спасенье
В назиданиях книжника и мудреца?

Пиалу отодвиньте — все истины мира
Прочитайте в улыбке любого лица.

Отложите сомненья, поверьте Хафизу —
Откровенное слово смягчает сердца!

Вижу лицо твое — так розовеет рассвет.
Утро настало, а мне утешения нет.

Черные косы — петля. И не выйти на волю,
Нет избавления, освобождения нет.

Нет, не люблю я рассказ о влюбленном Фархаде,
Жалком невольнике… Зря его славит поэт.

Много ли надо мне, право? Господь посылает
Нищему — крохи, богатому — груду монет.

Жизнь хороша, как невеста. Посватался — платишь
Выкуп обидами, бедами прожитых лет.

Сяду один у источника под кипарисом
В тихом саду, где забвенье оставило след…

Не обольщайся, Хафиз! Одинокое сердце
Ноет в разлуке, болит — исцеления нет.

Ты хороша, как Иосиф Прекрасный — везде говорят.
Это неправда — ты лучше, ты краше стократ.