Уильям Гилберт - Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры

ПЕТТИ-СИН: На мандолине.

ЮМ-ЮМ: Да, мне кажется, так называется этот инструмент.

НАНКИ-ПУ: Сэр, я имел несчастье влюбиться в вашу воспитанницу Юм-Юм. О, я знаю, что я заслужил ваше недовольство...

КО-КО: Недовольство? Нисколько, мой мальчик! Я и сам в нее влюбился: очаровательная девушка, нет так ли? Я рад, что мой выбор одобрен компетентным джентльменом. Большое спасибо! Но извините, мне надо идти: государственные дела!

(Уходит; Петти-Син и Пип-Бо также скромно удаляются; Нанки-Пу и Юм-Юм остаются одни.)

НАНКИ-ПУ: О Юм-Юм, наконец-то мы одни. Три недели я тебя искал в полной уверенности, что твой опекун казнен, — и вот удар! Еще удар! Я узнаю, что он собирается на тебе жениться.

ЮМ-ЮМ: Увы, да.

НАНКИ-ПУ: Но ты его не любишь?

ЮМ-ЮМ: Увы, нет.

НАНКИ-ПУ: О радость! Но почему ты ему не откажешь?

ЮМ-ЮМ: Какой смысл? Он — мой опекун, и он все равно не позволит мне выйти за тебя замуж.

НАНКИ-ПУ: Я могу подождать, пока ты будешь совершеннолетней.

ЮМ-ЮМ: Ты забыл, что в Японии женщины становятся совершеннолетними только в пятьдесят лет.

НАНКИ-ПУ: Да, правда; с семнадцати до сорока девяти лет они считаются несовершеннолетними.

ЮМ-ЮМ: Кроме того, бродячий музыкант — разве это подходящая партия для воспитанницы лорда-палача?

НАНКИ-ПУ (в сторону): Сказать ли ей? Надеюсь, она меня не выдаст. (Громко.) Но что если я докажу, что я — вовсе не музыкант?

ЮМ-ЮМ: Правда? Я сразу так и подумала, услышав, как ты играешь.

НАНКИ-ПУ: Что если я докажу, что я — старший сын японского микадо?

ЮМ-ЮМ: Сын микадо? Но почему ваше высочество переодеты? Что вы сделали дурного? Обещайте мне, что вы никогда больше этого не сделаете!

НАНКИ-ПУ: Несколько лет назад я имел несчастье понравиться Катише — престарелой придворной моего отца, и, согласно закону, который установил микадо, она потребовала, чтобы я на ней женился. И мой отец — этакий японский Петр Великий — приказал мне жениться на Катише, иначе я буду казнен. Тогда я переоделся и сбежал, и я привлек твое внимание, когда в городе Титипу играл на мандолине в местном оркестре. (Подходит к ней.)

ЮМ-ЮМ (отступая): Не подходите! Ваше высочество знает, как строго закон карает флирт!

НАНКИ-ПУ: Но мы здесь одни, никто нас не видит.

ЮМ-ЮМ: За флирт по закону полагается смертная казнь! А мы должны соблюдать закон. Закон есть закон!

НАНКИ-ПУ: Пошел он к чертям, этот закон!

ЮМ-ЮМ: Я бы тоже его к ним послала, но он к ним не пойдет.

НАНКИ-ПУ: Не будь этого чертова закона, как мы были бы счастливы!

ЮМ-ЮМ: О да!

НАНКИ-ПУ: Не будь этого закона, мы сели бы рядом — вот так. (Садится рядом.)

ЮМ-ЮМ: Но поскольку он есть, мы должны сидеть в сотне метров друг от друга. (Переходит па другую сторону сцены.)

НАНКИ-ПУ: О, если бы не закон!

ЮМ-ЮМ: Да, если бы не закон! К тому же, я помолвлена с Ко- Ко.

НАНКИ-ПУ: Да, ты помолвлена с Ко-Ко.

НАНКИ-ПУ:

ЮМ-ЮМ:

ОБА:

НАНКИ-ПУ:

ОБА:

(Расходятся в разные стороны.)

(Входит Ко - Ко, а некоторое время спустя — Киш- Миш и Пу-Ба.)

КО-КО: Что случилось? Разве вы не видите, что я философствую?

КИШ-МИШ:

КО-КО (нм обоим):

КИШ-МИШ:

КО-КО: Микадо прислал письмо? Что такое он может нам приказать? (Распечатывает письмо и читает.) Боже! Я этого ждал — раньше или позже. Микадо недоволен тем, что за целый год в Титипу не было ни одной казни, и он постановил, что если в течение месяца у нас никто не будет казнен, то на эшафот взойдет сам лорд-палач города Титипу. Пу-Ба, что делать?