Уильям Гилберт - Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры

КО-КО: Допустим, сначала в качестве личного секретаря.

ПУ-БА: В качестве личного секретаря я должен тебе сказать: возьми деньги из городской казны, не скупись, обставь все с размахом.

КО-КО: Конечно, пусть все оплатят налогоплательщики, казна выдержит. Таков, значит, твой совет?

ПУ-БА: В качестве личного секретаря. Конечно, ты должен понять, что в качестве лорда-казначея я должен следить, чтобы казна тратилась экономно.

КО-КО: Но ты только что сказал: «Не скупись, обставь все с размахом».

ПУ-БА: В качестве личного секретаря.

КО-КО: А теперь ты говоришь, что нужно соблюдать экономию.

ПУ-БА: В качестве лорда-казначея.

КО-КО: Отойдем в сторону, чтобы лорд-казначей нас не слышал. (Отводит его на другой конец сцены.) А теперь, как мой адвокат, что ты мне посоветуешь?

ПУ-БА: В качестве твоего адвоката я скажу: «Рискни — иди ва-банк!»

КО-КО: Спасибо. (Жмет ему руку.) Я рискну.

ПУ-БА: Но, как верховный судья, я должен следить, чтобы не был нарушен закон.

КО-КО: Понимаю. Отойдем, чтобы верховный судья нас не слышал. (Отводит его в сторону.) А теперь говори как председатель парламента.

ПУ-БА: Как председатель парламента вопрос об утверждении расходов я должен поставить на голосование; но в качестве лидера оппозиции я буду решительно голосовать против. Однако как главный бухгалтер я мог бы слегка подделать счета и как генеральный инспектор я могу не заметить подлога. Но затем, в качестве архиепископа, мой долг — разоблачить эту бесчестную сделку, и я буду вынужден арестовать себя в моем качестве начальника полиции.

КО-КО: Ох, как все это сложно!

ПУ-БА: Я не хочу сказать, что все эти достойные люди коррумпированы, но я обязан упомянуть, что, по их мнению, всю эту сложность можно уладить весьма значительным унижением.

КО-КО: Я обдумаю твое упоминание. Однако сюда идет моя воспитанница со своими подругами, и, по-моему, будет вполне в духе японских традиций, если ты сделаешь им комплимент — иными словами, окажешь им какое-то подобострастие.

ПУ-БА: Нет унижения — нет подобострастия.

(Оба уходят. Входят Юм-Юм, Петти-Син и Пип-Бо.)

ТРОЕ:

ЮМ-ЮМ:

ПИП-БО:

ПЕТТИ-СИН:

ТРОЕ:

ЮМ-ЮМ:

ПИ-БО:

ПЕТТИ-СИН:

ТРОЕ:

ЮМ-ЮМ:

ПИП-БО:

ПЕТТИ-СИН:

ТРОЕ:

(Входят Ко-Ко и Пу-Ба.)

КО-КО: Наконец-то, здесь моя невеста! (Тянется ее поцеловать.)

ЮМ-ЮМ: Неужели вы хотите поцеловать меня перед всеми этими людьми?

КО-КО: Да, такова моя основная мысль.

ЮМ-ЮМ: Это странно. (К Петти-Син.) Такое позволяется?

ПЕТТИ-СИН: Я думаю, да: это вполне обычно.

ЮМ-ЮМ: Если это обычно, я ничего не имею против. Как вы думаете, господин лорд-канцлер?

ПУ-БА: Насколько я знаю, это иногда делалось. (Ко-Ко целует Юм-Юм в щечку.)

ЮМ-ЮМ: Слава Богу, все это кончилось. (Видит входящего Нанки-Пу.) Как, ты снова здесь? (Все три барышни окружают его и говорят одновременно.) О, я так рада! Я давно тебя не видела! Но я училась в школе, а теперь я приехала домой и больше в школу не поеду!

ПИП-БО: Юм-Юм помолвлена с Ко-Ко, но ей это не очень нравится, и она была бы рада обручиться с тобой. Она приехала домой и больше в школу не поедет!

ПЕТТИ-СИН: Расскажи нам все новости, потому что мы учились в школе и ничего не знаем. А теперь мы приехали домой и в школу больше не поедем.

КО-КО: Простите, может быть, вы представите меня этому господину?

ЮМ-ЮМ: А, это музыкант, который так прекрасно играл на... на...