Уильям Шекспир - Буря

Вшивая песня тоже; но хлебнем и утешимся. (Пьет.)

Не мучай меня! Ох!

Что такое? Черти объявились? Дикарями-индейцами хотят нас обморочить? Я из моря спасся, не утоп — и четырех ваших ног не испугаюсь. Недаром сказано: "Не уступим дороги никому из дву… четвероногих", и Стефано не уступит, пока дышит ноздрями.

Дух мучает меня. Ох!

Это какое-то местное чудище о четырех ногах, и у него, как видно, лихорадка. Откуда, к дьяволу, знает оно наш язык? Хотя бы за одно за это облегчу его страдания. А вылечить и приручить да привезти в Неаполь, так любому распроимператору лучше подарка не сыщешь.

Калибан

Сейчас у него приступ, и разумных речей ждать нельзя. Попотчую его из фляги; если оно сроду не пило вина, то, считай, тут же и пересечется приступ. Вылечить да приручить — большие тыщи за него взять можно. Уж я заставлю покупщика раскошелиться.

Давай, коток, раскрой роток; замяучишь по-человечьи. Давай, разевай. Оно твою лихорадку перелихорадит, будь спокоен. (Поит Калибана.) Не знаешь ты, кто тебе истинный друг. Разинь-ка пасть опять.

Голос знакомый. Да это ведь… Но он утоп, а это дьяволы морочат. Спаси и помилуй.

Четыре ноги и два голоса — замысловатая зверюга. Передний голос у нее, чтобы петь хвалу друзьям, а задний — чтобы изрыгать на них хулу и поносные речи. Всей фляги не пожалею, только б вылечить. Пей! Ну, будет. Надо и в другой рот тебе влить.

Стефано!

Мое имя промяучило вторым ртом? Свят, свят! Это не зверина, это дьявол. Уйти от греха; с дьяволом я слаб тягаться.

Стефано! Если ты Стефано, рукой дотронься и словом успокой. Тринкуло я — не бойся, я твой закадычный Тринкуло.

А раз Тринкуло, то вылезай наружу. Вытащу тебя за ту пару ног, что пощуплей. У Тринкуло ножки курьи, вот эти. (Вытаскивает его из-под дерюги.) А и в самом деле Тринкуло. Каким же родом тебя эта зверюга выродила? Она что, Тринкулами щенится?

Да я думал, он громом убитый. Но ты разве не утоп, Стефано? Не дай бог, если ты утопленник. А гроза уже прошла? Это я от нее спрятался к дохлому чуду под дерюгу. А ты правда живой, Стефано? Ура, два неаполитанца уцелели!

Не верти ты меня; и без того тянет травить.

Ты как спасся? Сюда как попал? Прикладывайся к фляге, говори, как под присягой. Сам-то я приплыл на бочке хереса, что матросы скатили за борт. Истинная правда — на том и флягу целую. (Пьет.) Я ее уже тут на берегу сделал из коры своими руками.

Прикладывайся же, говори, как спасся.

Да я доплыл как утка. Я ж как утка плаваю, ей-богу.

Целуй евангелие, что не врешь. (Сует в губы Тринкуло флягу.) Плаваешь как утка, но комплекция у тебя скорей курячья.

О Стефано, а фляга кончится, и больше нету?

Вся бочка наша, парень. Я на берегу в скалах погребок устроил, укрыл ее там. Ну как, зверина? Отлихорадило?

А то откуда ж еще? Прямиком с луны. Я луножитель бывший.

На том и флягу целуй. (Поит Калибана.) Пей, новую нацедить недолго.

Ну и мелко же плавает эта морская зверюга! Ну и тютя! Таких ли слабоумных чудищ нам бояться! В луножителя поверил простофиля. А из фляги тянет будь здоров!

Ей-ей, обманет и пропьет! Как только бог заснет, тут же и утащит флягу.