Рихард Вагнер: Зигфрид

Путник
Если бы знал
Ты меня,
Бранить — ты бы не стал!
Слышать прискорбно
Твои мне угрозы.
Светлый твой род
Я люблю давно,
Хоть и разил его
В гневе своем.
Ты мой любимец,
Мой избранник, —
Гнев во мне не буди:
Он опасен тебе и мне!

Зигфрид
Скажешь ли ты,
Вздорный болтун? —
Прочь же с дороги!
Я знаю, — она
К деве уснувшей ведет.
Так птичка мне пела,
Но брошен ею я здесь.

(постепенно становится снова мрачным)

Путник
(вскипая гневом)
Свернула с пути она,
Владыку вранов
Увидя здесь! —
Горе ей, если настигнут! —
По той по дороге
Ты не пойдешь!

Зигфрид
Ого! — какой грозный!
Но кто ж ты сам,
Чтоб не пускать меня?

Путник.
Девы утес храню я; —
Подвластна мне,
Непробудным сном она спит; —
И если смертный
Деву разбудит, —
Власть на веки я потеряю! —
Стеной огонь
Ее окружил,
Яркое пламя
Утес хранит.
Кто захочет к ней, —
В огонь тот должен идти.
(указывает копьем)
Вот погляди!
Ты видишь ли свет? —
И он растет;
Горит огонь,
Облаком жгучим
Вьется он к небу,
Грозным потоком
Сюда он течет,
Тебе он лицо
Осветил, —
Всего тебя
Он скоро охватит.
Спасайся, юный смельчак!

Зигфрид
Ты сам спасайся, старик!
Сквозь этот жар и пламя
Я к Брунгильде должен пройти.

(направляется к горе)

Путник
(протягивая перед ним копье)
Коль не боишься огня, —
Копье мое путь преградит!
Оно ведь еще
В моей руке; —
Твой меч уже раз
Разбит был тем копьем, —
Так снова пусть
Разрушит оно его!

Зигфрид
(выхватывая меч)
Так отец мой
Пал из-за тебя?
Сладко мне будет
Отомстить его!
Бейся же копьем:
Его мой меч раздробит!

(бьется с Путником и разрубает его копье на части. Страшный удар грома.)

Путник
(отступая)
Иди! — Стал путь твой свободен!
(исчезает)

Зигфрид
Но куда же скрылся
Мой копьеносец?

(Огненные облака с возрастающим светом спускаются с вершины из глубины на сцену; она вся наполняется как бы волнующимся морем пламени)

Зигфрид
О, радостный жар!
Пламенный свет!
Точно лучами
Путь окружен мой! —
Вступаю в пламя, —
Невесту себе в нем найду!
Хо-хо! хо-хо!
Ха-хей! — ха-хей!
О веселье!
Теперь мне откликнется друг!

(берет рог и, трубя свою призывную песню, бросается в огонь. Пламя разливается теперь и по всему переднему плану. Рог Зигфрида слышится сначала ближе, потом дальше. Облака все тянутся из глубины на авансцену. По направлению звуков рога Зигфрида, которые снова раздаются ближе, можно предположить, что он повернул к вершине горы)

(Наконец пламя начинает бледнеть и переходит в тонкую, прозрачную дымку, которая также рассеивается и открывает ясное, голубое небо, озаренное светлым, солнечным днем)

Сцена, с которой облачка окончательно рассеялись, представляет вершину скалистого утеса (как в третьем акте «Валькирии»). Налево — вход в природную скалистую пещеру, направо — развесистые ели; задний план совершенно открыт — впереди, под широковетвистой елью, в глубоком сне лежит Брунгильда в блестящем доспехе со шлемом на голове, покрытая длинным щитом.

Зигфрид только что достиг скалистого края вершины в глубине. (Его рог звучал все дальше и дальше и наконец окончательно смолк). Он с удивлением осматривается кругом.

Зигфрид
Как на вершине
Здесь хорошо! —
(смотрит по направлению елей)
Но что лежит там
Под елью густой? —
Конь статный;
Спит он глубоким сном.
(всходит на возвышенность и медленно подвигается вперед. Увидав издали Брунгильду, он останавливается в изумлении)
А это что так светит?
Ужели так доспех блестит?
Иль еще свет
В глазах от огня?
(подходит ближе)
Щит блестящий
Я подниму.
(снимает щит и видит лицо Брунгильды, наполовину прикрытое шлемом)
А! — здесь воин лежит, —
И как красив он собой! —
Наверно, шлем
Давит его? —
Легче будет,
Если сниму.
(осторожно открывает шлем и снимает его с головы спящей; длинные вьющиеся волосы рассыпаются из-под шлема, Зигфрид пугается)
Как красив!
(стоит, погруженный в созерцание)
Так же и тучки
Волнами в небе
Лежат вокруг солнышка,
И из-за них
Сверкает оно
Светлой улыбкой своей!
(прислушивается к дыханию) Слегка под броней
Колышется грудь;
Лучше и броню сниму я.
(с большой осторожностью пробует снимать броню, — но безуспешно)
Ну, мой меч,
Вскрой мне ее ты!
(С нежной осторожностью перерезает с обеих сторон кольца панциря и снимает его, так что Брунгильда лежит теперь перед ним в обыкновенном женском одеянии. Он отступает в испуге и изумлении)
Но то не муж! —
Пламенем чары
Льются мне в грудь,
Пламенный страх
Очи сжигает, —
Почти лишаюсь я чувств! —
Кого призову
Себе на помощь?
Где ты! где ты, —
О мать моя!
(склоняется головою на грудь Брунгильды. Долгое молчание. Он поднимается со вздохом)
Но как разбудить?
Как девы очи открыть мне? —
Как очи открыть мне? —
Что, если взгляд ослепит?
Выдержу ль я?
Снесу ль блеск его?
Темно в глазах,
Все ходит кругом!
Страстное чувство
Грудь мне сжимает
И кровь в сердце стынет,
Руки дрожат! —
Ужли я трушу?
Не страх ли это? —
Родная! Где ты?
Твой сын был ведь смел; —
Но встретил деву он здесь
И страх он пред спящей узнал! —
Но как же мне быть?
Как страх прогнать? —
Чтобы мне очнуться,
Разбудить я ее должен! —
Легкий трепет
Уста оживил
И сладкой дрожью.
Мне сердце томит.
О, сколько прелести
В дыханье ее! —
Очнись же! очнись же, —
Дева, скорей! —
Молчит она. —
Так жизни напьюсь я
Из уст этих сладких, —
Рад умереть я потом!