Лопе де Вега - Том 3

Не бойтесь: если только это были
Порядочные люди, никогда
Не выдадут они.

Сеньор, беда!

В чем дело?

Я едва успел закрыть
Ведущие на улицу две двери,
Как вижу, что судейские подходят.
Кричат! Я притворился, что не слышу,
Ключ повернул — и к вам бежать скорее.

Что делать вам?

Нет выходов других,
Не выйти ни в другую дверь, ни в окна.

Их можно спрятать в комнате моей.

Не спрячем: ведь когда убийцу ищут,
Ни одного угла уж не пропустят.

Погибла я!

Сеньора! Не волнуйтесь!

Мы что-нибудь придумаем, постой…

А вот что! Были у меня рабы:
Мой новый конюх, Педро, мавр крещеный.
И Зара, мавританка из Гранады.
Я их в именье отослал недавно.
Я выдам вас за них! Ты, Фелисардо,
Ступай скорей в чуланчик: на веревке
Там праздничный наряд его висит.
А вы, сеньора, в кухне отыщите
Рабыни Зары праздничное платье.
Скребницу ты возьмешь, а вы — тарелки,
И так никто не сможет вас узнать.

Иду!

Иду!

Они ломают двери!

А я и то уж начал удивляться,
Что ищут молодцы с такой прохладцей
Преступника. Ступай и объясни,
Что в кабинете занимался я
Разборкою счетов и документов
И потому не слышал ничего.
Да задержи ты их, как только сможешь,
Чтоб нашим время дать переодеться!

Иду — и небеса молю усердно,
Чтоб сыщики остались в дураках.

Не выдал только б их невольный страх!

Любовь — тиран! Твоя наука темная —
Фиванских сфинксов речь головоломная. [160] Фиванских сфинксов речь головоломная . — Согласно древнегреческим мифам, сфинкс задавал всем появлявшимся на дороге в Фивы трудные загадки и пожирал тех, кто ошибался в ответах.
Нам тщетно объяснить твою тематику
Стараются поэты и историки.
Блажен, кто знает лишь твою грамматику,
Не тронув логики или риторики.
Чем больше знаем мы теоретически,
Тем меньше достигаем мы практически.
Все пред тобой равны: дикарь тропический
И мудрый муж, — огонь и лед арктический.
Уподобясь Улиссу хитроумному, [161] Уподобясь Улиссу хитроумному . — Улисс или Одиссей — царь острова Итаки, один из героев Троянской войны, совершивший после ее окончания долгое и опасное путешествие на родину, превратности которого составляют содержание поэмы Гомера «Одиссея». Воплощение хитроумия и находчивости.
Не стану слушать песен я магических.
Приводишь ты к смешению безумному
Начал счастливых и концов трагических.

Сеньор! Вам следовало знать,
Как принимают альгуасила.

Никак не мог я ожидать,
Чтоб ваша милость посетила
Меня. С расчетами я бился,—
Распутать надобность была:
Именье, знаете, дела…
Я весь в занятье углубился.
Притом, у самого себя
Я в доме не служу швейцаром.

Я два часа потратил даром,
Дверь вашу без толку долбя,
Пока открыть изволил мне
Сердитый, заспанный детина.

Как поздно он встает, скотина,
И день весь бродит как во сне!
Но я тут ни при чем — когда ж бы
Посмел я оскорбить закон?

Ну вот теперь мадридский тон!
Я к вам пришел по делу тяжбы.

С Лисардой? Может быть, она
Прийти захочет к соглашенью?

Нет, по судебному решенью
Должны вы уплатить сполна.
Залог вам надо дать сеньоре,
И спорить вам нельзя: истек
Для этого последний срок.