Гарольд Пинтер - На безлюдье

Херст поднимает стакан.

Xерст. За наше благополучие.

Гомон «Будем здоровы». Все пьют.

Смотрит в окно.

Свет… там за окном… мутный… едва ли дневной. Быстро смеркается. Неприятно. Давайте занавесимся. Зажгите лампы.

Бриггз задергивает занавеси, включает свет.

Ох, насколько легче.

Какое блаженство.

Пауза.

Сегодня я приду к заключению. И ряд вопросов… сегодня будет разрешен.

Спунер. Я помогу вам.

Фостер. Я был на Бали, там меня нашли. Я мог не уезжать оттуда, мог не приезжать сюда. Но я почувствовал… что призван… и у меня нет другого выбора. Я мог не покидать свой дивный остров. Но какая приманка для простого мальчишки. Я был никем и прозябал в безвестности. А тут меня зовет знаменитый писатель, хочет, чтоб я стал его секретарем, шофером, домоправителем, переписчиком. Откуда он узнал обо мне? Кто ему сказал?

Спунер. Он воспарил воображением. Немногим это дано. Не многие умеют. А он сумел. Поэтому-то он богоугоден.

Бриггз. Ты явился по моей рекомендации. Я люблю молодежь: от нее бывает прок. Но молодежь должна быть открытой и честной. От неоткрытой и нечестной молодежи проку не бывает. Вот я тебя и рекомендовал. Ты был открыт навстречу всему свету.

Фостер. Я доволен своей работой. Я обслуживаю личность особого склада, чей интеллект для меня питателен. Он меня взрастил и расширил мой кругозор. Такой личности служить не стыдно, и она вправе предъявлять запросы. Главное же, что ее запросы не идут вразрез с уголовным правом — и мне не приходится мошенничать. Меня очень легко было совратить с пути. А так я чувствую, что труд мой — дело достойное, дело чести. Это чувство меня не покидает. Чувство исполненного долга.

Указывает на Бриггза.

Вот мой сотоварищ, он же поручитель. Я у него многому научился. Он был моим наставником. Такого бескорыстия я на свете не встречал. Да он сам вам расскажет. Дайте ему сказать.

Бриггз. Кому?

Фостер. Что?

Бриггз. Сказать-то кому?

Фостер глядит на Спунера.

Фостер. Вот… ему.

Бриггз. Ему? Этому поганому тряпичнику? Этому золотарю? Сортирной глисте? Ты что, офонарел? Ты посмотри на него. Он же на столе нагадит, а под столом напакостит. Чего с ним вообще разговаривать?

Херст. Да, да, все верно, но в душе он добряк. Я знаю его по Оксфорду.

Долгая пауза.

Спунер (Херстпу). Возьмите меня к себе в секретари.

Херст. К нам, кажется, большая муха залетела? Слышите — жужжит.

Спунер. Нет.

Херст. Это вы сказали — нет?

Спунер. Да.

Пауза.

Я вас прошу… рассмотреть мою кандидатуру. Если бы на мне был костюм вроде вашего, вы увидели бы меня в ином свете. Я как никто умею обращаться с лавочниками, разносчиками, коммивояжерами, монахинями. Могу, если нужно, молчать, могу поддерживать беседу. Обсуждать могу все что хотите — будущее страны, дикорастущие цветы, Олимпийские игры. Я, правда, переживаю трудное время, но мое воображение и соображение остались в сохранности. Моя воля к труду не подорвана. На меня можно возлагать самые тяжелые и незавидные обязанности. Настроен я всегда так, как требуется. Я, в сущности, очень смиренного нрава. Я честный человек; да мне и не поздно стать еще честнее. Готовлю я так, что пальчики оближете. Мне по душе французская кухня; однако стряпня без выкрутасов тоже в моих возможностях. Малейшей пыли я терпеть не могу. На кухне у меня все будет блестеть. Я бережно отношусь к вещам. Я обеспечу прекрасный уход за вашим серебром. Играю в шахматы, в бильярд, на пианино. Могу исполнять вам Шопена. Могу читать Библию вслух. Я отличный собутыльник.

Пауза.

Жизнь мою, прямо скажу, искалечили превратности. Я был лучшим из лучших в своем поколении. Но что-то стряслось. Не знаю, что это было. Однако, претерпев обиды и лишения, я все же остался верен себе. Я — это я. И я предлагаю вам свои услуги отнюдь не униженно, а с древней гордыней. Я прихожу к вам как воин — и буду счастлив признать вас своим владыкой. Я преклоняю колено перед вашими совершенствами. Я наделен благочестием, благоразумием, благожелательством и благонравием. Отвергнете их — и останетесь внакладе. Дворянская честь велит мне вести себя учтиво, браться за дело отважно, исполнять повеления скромно и почтительно, то есть ни под каким видом не вторгаться в вашу личную жизнь. При этом от меня не ускользнет никакой умысел против вас. Шпага моя будет всегда наготове, дабы пресечь любые происки темных злокозненных сил. Я не премину сохранить ясное лицо и чистую совесть. Я заслоню вас своим телом от смерти и смело от вашего имени приму ее вызов, будь то на поле брани или в опочивальне. Я — ваш рыцарь. Скорее я доблестно лягу костьми, нежели дозволю осквернить ваше достоинство внутреннему врагу или иноземному супостату. Вот он я, приказывайте.