Кнут Гамсун: Царица Тамара

Хан.Если бы у меня было больше воинов и я бы победил тебя, могла ли бы ты стать нашей?

Царица, подумав.Нет, нет… Что же я думаю. Я бы не могла. Никогда!

Игумен.Правда, правда, дитя мое.

Хан.Как же ты можешь требовать, чтобы я стал вашим?

Игумен.Он слеп и не видит своего спасения.

Князь Георгий, адъютант и священник возвращаются, все трое с копьями. У адъютанта через руку перекинут плащ.

Царица.Да, он слеп. Но никогда мне не случалось видеть слепца с таким взглядом.

Князь Георгий.О-го! Уж не огонь ли сверкает в глазах твоих из-под покрывала, Тамара?

Игумен.Ты ошибаешься, князь Георгий. Царица холодна.

Царица.Моли Бога, честной отец, чтобы я могла всегда оставаться холодной.

Князь Георгий.Георгий и Русудан верно вышли?

Царица.Да, они вышли. Попрощайся с ними перед уходом.

Князь Георгий.А с тобой нет?

Царица.Со мной? Молчит.

Князь Георгий.Ты не хочешь?

Царицавстает и быстро сходит по ступеням. Да, да, да, Георгий, хочу. Отбрасывает покрывало, обнимает и целует его. Бог да будет с тобой. Снова закрывает покрывало.

Князь Георгий.И с тобой тоже, Тамара.

Крестится на иконы и уходит в сопровождении своей свиты.

Царица.Смотри, хан, вот идет князь Георгий к новым победам над врагами Христа. Он великий воин.

Хан.У него больше солдат, чем у нас.

Царица.Нынче ночью он разобьет хана Карскаго. Можно ли спастись от князя Георгия!

Хан.Все в руках Аллаха. Захочет Аллах даровать ему победу — и он победит. Нельзя избежать воли Аллаха.

Царица.Каждый раз ты возражаешь мне, будто ты не мой пленник. Как это так? И все, что я говорю тебе — напрасно.

Игумен.Так покажи же ему свою силу, царица, и он смирится.

Царица.Честной отец, пусть писцы уйдут.

Игумен берет у писцов пергаменты и просматривает их, писцы стоят между тем и ждут, следя за ним глазами.

Хан.Все, что ты говоришь мне — напрасно? Нет не все, что ты говоришь мне, не доходит до меня, великая царица. И голос твой таков, что я трепещу от него.

Царица.Но я непреклонна, помни это.

Хан.Значит, ты уже решила мою участь, если ты непреклонна. Так скажи же мне, что же ты решила, чтобы я больше не утруждал тебя. Смерть?

Царица.Смерть? Твою? Нет.

Хан.Ты можешь больше получить за мое тело, потому я и спрашиваю.

Царица.Господи — ты думаешь, хан, что я уж такая жестокая.

Хан.Ты даруешь мне жизнь, и я дам тебе много земель и много виноградников за твое милосердие. В Товине у меня есть большой сад, полный цветов, его я дам тебе за твою красоту.

Царица.У меня в моих владениях довольно земель и много садов.

Хан.Ничего другого дать я не могу.

Царица.Подумай, может быть, у тебя есть что-нибудь другое. Я подожду… Здесь так много людей. Почему не уходят писцы?

Игумен дает знак — писцы уходят. Игумен кладет пергаменты на стол царицы.

Царица.Благочестивый отец, ты утомлен. Ты можешь пойти отдохнуть.

Игумен.Я запру пленника.

Царица.Я это сама сделаю.

Берет ключ и отпирает обитую железом дверь. Хан подносит пальцы к груди, рту и лбу и идет. Игумен протягивает руку за ключом.

Царица.Ключ останется у царицы. Отбрасывает покрывало. Как странно, Фатима, вдруг здесь стало так пусто. Здесь вовсе нет людей.

Фатима.Хан ушел.

Царица.Да, и хан тоже ушел… Благочестивый отец, ты можешь идти отдыхать. Опускается на диван.

Фатима.Хочешь, я позову музыкантов и танцовщиц?

Царица.Нет, нет, тут в замке есть пленник… Я думаю о том, как пусто должно быть там у него. Он мог бы быть здесь. Я не знаю, можно ли было бы ему быть здесь?

Фатима.Не позвать ли мне его?

Царица.Если хочешь, Фатима. Как хочешь. Да, позови его. Здесь ему будет прохладней. Смотри, вот и у меня на лице покрывало, как у тебя. Фатима берет ключ.

Царица.Подожди, подожди немного. Позови Мецеду.

Фатимазовет через вторую дверь. Мецеду!

Царица.Она надела мне сегодня неодинаковые чулки, это большая ошибка. Я показалась перед всеми в замке в неодинаковых чулках. Хан стоял и смотрел на мои ноги.

Показывается Мецеду, получает приказ от Фатимы и уходит.