Георгий Скрипкин - Захватив в охапку ветер

От солнышка лучистого искрят поля без края.
Рулоны сеном сбитые спешат за горизонт.
Смотрю в окно вагонное, и сердце замирает.
И слышится в сознании весенний перезвон.

Весенней песней снег скрипит,
и солнце радует весною.
Умерил ветер аппетит
и нежно манит за собою.

Небесной сини красота
уводит в смелые мечтанья.
Надежда с чистого листа
несет благие пожеланья.

Восходит вера – счастье есть,
оттают радостные чувства.
Весна любовь должна принесть
и снять морозное занудство.

На майках носят – нет войне,
а в мыслях грезят бойней.
Завязли ложью во вранье
с фальшивкою убойной.

Швыряют гадости в страну,
что годы их кормила.
В упор не видят новизну,
на западе их милость.

Живут по принципу врагов —
чем хуже, тем им лучше.
С заокеанских пирогов
их речь сильней и круче.

Но я надеюсь на народ,
что выдержал лихое.
Он правду матушку поймет,
не выберет плохое.

Не зря вещают умудренные пророки,
что без любимой неуютен отчий дом.
Любимой женщине слагаю эти строки
и согреваю их особенным теплом.

В ее глазах я вижу чуткое томленье.
Из сладких уст ловлю душевные слова.
Моя любимая – источник вдохновенья,
который хочется с любовью воспевать.

Которым хочется безмерно наслаждаться
и только чувственным вниманьем наполнять.
С которым хочется гореть и возрождаться,
и о любви своей восторженно вещать.

Залив под толстой коркой льда,
но снег жует златое солнце.
Лучи прожгут кору до донца,
и выйдет вешняя вода.

Ну а пока рыбацкий клин
хранит ледовое пространство.
Ловцов настойчивое братство
зевакам души веселит.

А их немало в теплый день
заливный берег оседлало.
Весны приятное начало
смывает с лиц смурную тень.

И я с распахнутой душой
иду по тверди побережья.
Внимаю отзвукам надежды,
что возрождается весной.

Небо дышит радостью,
солнышко смеется.
Тороплюсь за радугой
я первопроходцем.
Невтерпеж без мамочки
мне по ней забраться.
И без всяких саночек
с радуги промчаться.
На соседней улице
радуги начало.
Только небо хмурится,
радуга пропала.

Я вспоминаю мир, заполненный зверями.
Меня не утруждал их низкий интеллект.
Они росли в ладу с полями и лесами
и не плодили бед в течении многих лет.

Их встроенный инстинкт не рвал меня на части,
а жажда выживать не жгла леса огнем.
В спокойствии моем была их доля счастья.
И не было тогда намека на содом.

Но полчища пришли с высоким интеллектом.
Внедрились мне в нутро, загадили фасад.
И стали для меня красоты неба клеткой,
и превратилась жизнь в военный маскарад.

И топчут сапоги мою земную гордость,
и с рвением крушат мою земную плоть.
От их преступных дел камнями плачут горы.
Их ненависть и злость не сбыть, не побороть.

Смотрю на этот мир, и сердце замирает.
Оплакиваю жертв водой из родников.
И вспоминаю дни, когда была я раем
для мамонтов и львов, для вепрей и волков.

На качелях я качаюсь