Владимир Фирсов - Отечество, стихи и поэмы

Сколько солнца и света,
Сколько чистой любви
У российских поэтов
Клокотало в крови.

Был любой неподсуден,
Что им времени суд!
И поныне
Их судьбы
Правду века несут!

Как дожди золотые
И колосья в пыли,
Так поэты России
По России прошли.

Кто купался в рассветах,
Кто страдал от оков.
Всяко жили поэты —
Боль и радость веков.

Не спешили набраться
За морями ума,
Славя вечное братство,
Грозной правды грома.

Все земные невзгоды,
Все нелегкие дни
Неизменно
С народом
Разделили они.

За напев величавый,
За размашистый стих
Кто при жизни
И славу,
И опалу постиг.

Что, казалось бы, проще:
Есть богатство, покой.
Но Сенатская площадь —
Как набат над рекой.

Тень певцов — в казематах
И в глухих рудниках.
Кровь — на стылых закатах,
На холодных снегах.

Их земную дорогу
Охраняют века:
Черной речки тревогу
И печаль Машука.

Умирали рассветы,
Были ночи глухи.
Уходили поэты,
Оставляя стихи.

Строки, вечно живые,
Были с нами,
Когда
Над полями России
Нависала беда.

И тогда
Полновесней
Становились они,
Как булыжники Пресни
В незабвенные дни.

Стали песни сражаться.
Шли родной стороной
По дорогам гражданской
И Отечественной...
И в размахе работы
Настоящего дня
В бой идут патриоты,
Тем поэтам родня.

Не в погоне за славой,
Как и в давние дни,
Воспевают державу
Бескорыстно они.

Верят верою сильной,
Что с годами далась,
И во славу России,
И в Советскую власть!

Земля в масштабе мирозданья...
Я не о ней хочу сказать.
Я все о той,
С кем на свиданье
Явился тридцать лет назад.

Явился к роднику,
Откуда
Носили воду сотни лет
Поклонники земною чуда,
Веками сеявшие хлеб.

Явился я звонкоголосо
Туда,
Где, как и в старину,
Стозвучно
Косы на покосах
Озвучивали тишину.

По клеверам шмели сновали.
Гудели липы у реки.
И голуби
Зерно клевали
Доверчиво
С моей руки.

Дорога.
Тропка полевая.
Поющий перепел во ржи...
Явился я,
Не понимая,
Что это — мне принадлежит.

И после,
В грохоте орудий,
Который слышал не в кино,
Я думал —
У меня не будет
Всего того, что мне дано:

Ни клевера,
Ни речки синей,
Ни грохота перепелов,
Была со мною боль России —
Без ярких красок, ярких слов.

Все было серое.
Шинели.
И грозовые облака.
И серые ветра шумели
Над серым отблеском штыка.

Холстами серыми
Проселок
За серым лесом пропадал.
И серый дым
Кружил по селам,
И серый пепел оседал.

Тонуло солнце дымным шаром,
Не слыша птичьих голосов,
В огне рябиновых пожаров,
Во мглистом сумраке лесов...

И вот теперь,
Когда мне снова
Дано все то, что надлежит,
Я не могу уйти от слова,
Что рядом с памятью лежит.

Я не могу уйти от сердца,
И даже в радости
Нет-нет
Да промелькнет тот самый,
Серый
И монотонно-горький цвет.

И прозвучит рассветной ранью
Навеки близкая земля,
Что не в масштабе мирозданья,
А в грустной песенке шмеля.

Куда б меня судьба ни заносила,
Я не мирился со своей судьбой —
Все потому,
Что был с тобой, Россия,
Все потому,
Что был всегда с тобой.

Над затхлостью каналов Амстердама
Иль в Гамбурге,
Холодном, как скала,
Душа моя, что выпь в ночи, рыдала.
Ей не хватало света и тепла.

Ей близости любимой не хватало,
Березы
И ракиты у ручья...
Тень Гамлета над Данией витала,
А мне казалось —
Это тень моя.

И уж совсем казался мир несносен,
Когда
При свете ярких маяков
На рейде Осло
Встал авианосец,
Приплывший от вьетнамских берегов.

Он мрачен был в лучах зари багровой,
И самолеты
Стыли, словно снег,
Уже впитавший цвет невинной крови,
Которой так богат
Двадцатый век!

Домой!
Но море вплавь мне не осилить,
К тому ж везде границы сторожат.
Одна отрада — знать, что есть Россия,
Где и моим дыханьем
Дорожат.

Хоть вплавь!
Хоть босиком!
Душа страдает.
Хочу домой, в родимые края,
Где без меня
Снега черемух тают
И отцветает голос соловья.

То ль постарел,
То ль просто обессилел
От мысли, что в разлуке столько дней, —
Я плачу
При свидании с Россией
И называю бережно
Моей.

Еще не поросли тропинки,
Что слышали твои шаги.
И материнскою косынкой
Еще пестрят березняки.

И говор леса, говор дола,
И говор горлинок в лесах
Зовут тебя к родному дому,
Счастливого или в слезах.

Им все равно, каким бы ни был —
Найдут и ласку и привет.
По вечерам играет рыба
И бабочки летят на свет.

И розовеющие кони
В закатном отсвете храпят.
И в голубых туманах тонет
Пугливый голос жеребят.

Все ждет тебя.
Все ждет, не веря,
Что за тобой уж столько лет
Как наглухо закрыты двери
На этот самый белый свет.

Ты нам оставил столько сини!
А сам ушел, как под грозой,
Оставшись
На лице России
Невысыхающей слезой.