Владимир Фирсов - Отечество, стихи и поэмы

Я при громе не смеялся
И теперь не засмеюсь.
С детства я грозы боялся
И теперь ее боюсь.

На моих глазах когда-то
Погорело полсела.
В День Победы
В сорок пятом
Погорело все дотла.

Ах, как бабы голосили!
А из пламени
Почти
Ничего не выносили:
Было нечего нести.

На траве
Лежат спокойно
Небольшие узелки,
Небогатые иконы,
Плошки, ложки, чугунки.

Я в слезах
Теснился к деду,
Слыша дедовы слова:
— Потерпи, родной...
Победа...
Остальное — трын-трава.

Потерпи...
Вернется батя,
И дядья придут домой... —
На пожар угрюмо глядя,
Лишь качал он головой.

А назавтра
С верой древней,
С топором, что звонко пел,
Дед отстраивал деревню
И, представь себе,
Успел.

И, когда замерзла речка,
Сыновей не повидав,
Он заснул с горящей свечкой
В новом доме
Навсегда...

Я при громе не смеялся
И теперь не засмеюсь.
С детства я грозы боялся
И теперь ее боюсь.

Опять озвучены осины,
Кусты черемух и ручьи,
Опять, опять по всей России
Поют ночами соловьи.

Они поют не по привычке,
Не по нужде, в конце концов!
Их песня —
Это перекличка
Домой вернувшихся певцов.

— Я тут! Я тут! —
Один выводит.
— И я! И я! И я! И я!.. —
А сколько горестных мелодий
В обычной песне соловья.

В ней боль за тех,
Кто не осилил
Дорогу в отчие края...
Вот почему всегда в России
С тревогой ждали соловья.

Нелегок путь к ольхе знакомой,
К раките старой и к реке...
Бывало, выйдет дед из дома
В косоворотке, налегке.

И в сапогах,
Что в праздник даже
И то не всякий раз носил.
И замирает, как на страже,
Тревожно вслушиваясь в синь.

Он слышит,
Как роняют почки
Едва-едва приметный звон.
И бабка рядом с ним —
В платочке
Далеких, свадебных времен.

Дед напряжен.
Почти не дышит.
Не видит неба и земли.
Он только чутким ухом слышит,
Как соловьи бурлят вдали.

И вдруг поблизости
Невольно,
Как бы случайно:
«Чок» да «чок».
И усмехнулся дед, довольный,
И тронул бабку за бочок.

— Гляди-ка, наш-то отозвался,
Выходит, перезимовал... —
А соловей вовсю старался,
Не слыша искренних похвал.

Он пел. И с этой песней древней,
Такой знакомой и родной,
Сливались поле, лес, деревня,
Уже живущие весной.

Пел соловей светло, знакомо.
И дед негромко, не спеша
Сказал:
— Ну вот, теперь все дома,
Кажись, оттаяла душа...

Он шел деревней вдоль дороги,
Был крепок шаг, но не тяжел.
И бабка маялась в тревоге:
— Кабы до девок не пошел.

Сидела старая у дома,
К сухим глазам прижав ладонь.
А дед принес огонь черемух,
Пускай не яркий, но — огонь.

И в мире не было милее
Той соловьиной высоты.
И старая, от счастья млея,
Уткнулась в мокрые цветы.

Все было так и не иначе.
В тиши тонули голоса:
— Да ты, никак, старуха, плачешь?
— Да что ты, старый, то ж роса...

Дремали на коленях руки.
И сладко думалось о том,
Что вот и дети есть, и внуки,
И соловей вернулся в дом.

Но все не вечно в мире этом,
Что говорить, закон таков.
Роса с черемуховых веток
Оплакивает стариков.

Но вновь озвучены осины,
Кусты черемух и ручьи!
Опять, опять по всей России
Поют ночами соловьи.

И мы — в который раз! — с любимой
Идем от дедова крыльца,
Чтоб в море голубого дыма
Услышать прежнего певца.

(Он так, бывало, рассыпался,
Аж закипал черемух вал!)

Но соловей
Не отозвался.
Видать, не перезимовал.

Земля и небо,
Небо и земля —
Понятия бессмертны и нетленны...
Как Млечный Путь во глубину вселенной,
Уходят зерна
В теплые поля.

Земля и небо.
Суша и вода.
Небесный свод в полночном океане,
В котором на рассвете
В бездну канет,
Как чья-то жизнь,
Прощальная звезда.

Земля и небо —
Две величины,
Что дадены с рожденья человеку,
И для него
Они с начала века,
Верней, спокон веков —
Почти равны.

Колосья ввысь
Восходят из земли,
Чтоб зерна стали
Полновесным хлебом.
Так тянемся и мы
С рожденья к небу,
Чтоб не зачахнуть,
Не взойдя,
В пыли.

Дарует небо
Теплые дожди.
Земля дарует людям урожаи.
И матери,
Когда детей рожают,
Не ведают,
Что ждет их впереди.

В раздумья женщин
Мысль одну вселя,
Вселенная тревоги побеждает,
Ведь всех детей
С рожденья ожидают
Земля и небо,
Небо и земля.

Весной,
Когда мы ждем прилета птиц,
Когда в земле
Зашевелятся корни
Все яростней, светлей и беспокойней, —
О, сколько смотрит в небо
Ждущих лиц!

Земля и небо —
Рядом вновь и вновь,
Как трепет в роднике звезды лучистой.
О преданной любви, земной и чистой,
Мы говорим:
— Небесная любовь!

Мы станем все —
Кто пеплом,
Кто золой,
Но даже смерть —
Все то же воскресенье,
Когда ты станешь тем,
Чем был с рожденья, —
Землей и небом,
Небом и землей.