Владимир Фирсов - Отечество, стихи и поэмы

Люблю дожди
И неба синеву.
Бываю сильным и бываю слабым.
Не жалуюсь на жизнь,
Пока живу,
Ведь жизнь есть жизнь —
Какою ни была бы.

Ну кто услышит жалобы твои!
Живу, осознавая между прочим:
У каждого
Заботы есть свои
И всяк своею жизнью
Озабочен.

У каждого из нас
Своя семья,
Есть свой фасад
И есть свои задворки.
Рубаха есть у каждого —
Своя,
Как говорится в русской поговорке.

Есть свой успех,
И есть свой неуспех,
Своя удача
Рядом с неудачей.
У каждого есть свой —
Особый смех,
Свой плач,
Что рядом
С беспричинным плачем.

У каждого свои —
Печаль и боль.
И мыслей строй —
Пусть даже и расхожий.
У каждого из нас —
Своя любовь,
Что на другую
Явно не похожа.

У каждого —
Свое на языке,
Свои сомненья
Рядом с верой в друга.
Да, люди,
Мы — не спички в коробке
И, к счастью,
Не похожи друг на друга.

Но всех
Объединяет слово «жизнь».
И жизнь есть жизнь —
Какою ни была бы...

И верный друг мне говорит:
— Держись!
Держись,
Когда бываешь в жизни слабым..

На закате
Резво,
Гулко
Режут тропки снегурки.
Снегурки мои, снегурки —
Самодельные коньки.

Ах, снегурки, ах, снегурки,
Снегурочки-снегурки,
Хороши вы для прогулки
По дорожке вдоль реки!

Под коньками
Снег елозит.
Причиняют снегу боль
Самодельные полозья
С медной проволокой вдоль.

Мне же
Не до снежной боли,
Мне, пожалуй, всех больней —
Почему не видит Оля
Юной лихости моей?

— Не прийти она не вправе! —
Повторяю я свое, —
Я ведь сам
Снегурки справил
Для себя и для нее.

Незнакомая истома
Распирает — аж кричу!
Мимо
Олиного дома
Белым ангелом лечу.

Так и гнать бы,
Так и гнать бы,
Снегом розовым пыля!
Все собаки,
Как за свадьбой,
Вслед за мной летят,
Скуля.

Я гляжу в окно невесты.
В нем — заката полоса.
Смотрят из-под занавески
Мамы Олиной глаза.

И кричу я поневоле
В злобе хлынувшей тоски:
— Если ты не выйдешь, Оля,
Справлю Тане снегурки!

Красногорье.
Красный бор.
Красное село.
На окрашенный
Бугор
Солнышко взошло.
Красно солнышко взошло
И украсило село.

Красноватый свет струится,
Перекатами звеня...
Вряд ли может что сравниться
С красотой прихода дня.

Красноперки
Плавниками
Речку стылую дробят.
Поостывший за ночь камень
Стал приметно красноват.

Отразился краснотал
В заводи речной.
Конь каурый
Красным стал
В дымке луговой.

Красноватый свет домов
С красных труб восходит.
В окнах красен мир домов,
Красно — в огороде.

Красит сон на сеновале
Пыльный свет сквозь щели.
Рев коров все дале, дале,
Петухи отпели.

В русских печках жарки угли,
Красочно их пламя.
Украшают
Красный угол
Бабы
Пирогами...

Замер парень у окна
Девичьего дома.
Верит парень, что она
Не уйдет к другому.

Видит парень, как ее
Красит жаром печи.
Красноречие свое
Он хранит для встречи.

Он всю ночь ее стерег,
Красоту-отраду.
Не дождется паренек,
На работу надо.

Мотоциклы тарахтят.
В красоте своей
Парни красочно летят,
Ждут дела парней...

Нет красивей высоты,
Что заря зажгла.
Нет прекрасней
Красоты
Красного села!

Среди лугов,
На берегах речушек,
В лесной, еще не тронутой тиши
Мне так легко
И так отрадно слушать
Нетраченую музыку души.

Ее бы каждый слышать мог.
Однако
Она со мной,
Она во мне всегда.
Никак не поддается нотным знакам
И взмаху дирижерскому чужда.

В ней — солнышко в сердечках белых лилий
С парящею над ними стрекозой,
В ней тишина,
Что предвещает ливень
С веселой, освежающей грозой.

Звучат луга.
Звучит костер пастуший.
И ястреб замедляет свой полет.
И так легко,
И так отрадно слушать
Все, что во мне восторженно поет.

Отрадно знать:
Душа не загрубела,
И сердце, замирая, не стучит,
Когда звучит
Струна березой белой
И чисто флейта иволги звучит.

Звучит родник, сбегая по оврагу.
Ручью даруя чистоту свою.
И, чуя ослепительную влагу,
Олени
Продираются к ручью.

Звучит ручей,
Спеша к реке веселой,
К широкой и размашистой реке.
Звучат гармони в поредевших селах
На грустном, уходящем языке.

Звучит рожок.
Печалится, тоскует.
И над его печалью,
До весны
Отгоревав,
Кукушка не кукует,
Лишь крики галок сумрачно слышны.

И все это во мне звучит,
И с этим
Когда-нибудь и я уйду, как все,
Туда,
Где солнце никогда не светит,
Где нет лугов,
Синеющих в росе.

Я стану почвой для грядущих злаков.
И музыка,
Принадлежа векам,
Уйдет со мною ближе к родникам,
Так и не став рядами нотных знаков.
РАСКАЯНИЕ
Нехоженой,
Нетореной тропою —
Я с ней давно судьбу свою связал! —
Идут за мной
Угрюмою толпою
Стихи,
Которых я не написал.

О горькие мои стихотворенья!
Рожденьем вашим
Я не дорожил,
И не дал вам священного горенья,
И голоса свободного лишил.

Вы — немы.
Безъязыки.
Бессловесны.
И, за собой не ведая вины,
Вы лишены и рифмы полновесной,
И жизненного смысла лишены.

Вы лишены
И солнечного света,
И жадного горения в крови.
Не ведать вам
Ни ласки,
Ни привета,
Не знать Бессмертья,
Славы и Любви.

Вас не прочтут.
Не загрустят над вами.
Для вас погас высокий правды свет.
Я не вдохнул в вас жизненное пламя,
Я предал вас,
И мне прощенья нет.

За вашу гибель
Я один в ответе.
Мне не простятся тяжкие грехи...
Как плачут неродившиеся дети,
Так плачут нерожденные стихи.