Аппарат был невелик — чуть побольше портсигара. Лавров недоверчиво покачал его на ладони и опять посмотрел в окно.
Тайга начиналась в сотне метров от дома. Выше ее над темными вершинами лиственниц поднимался неправдоподобно розовый склон сопки.
— И вы надеетесь, что эта штука избавит нас от птероящеров? — равнодушно спросил Лавров, ставя аппарат на подоконник.
— Не надеюсь, а совершенно убежден в этом, — возразил Федосеев. Его раздражало, что на всем протяжении разговора Лавров не отходил от окна, будто высматривая что-то. Казалось, он все время думает о посторонних делах, не относящихся к теме их беседы.
— Я тоже хочу убедиться. Для этого я и прилетел к вам, — сказал Лавров и рассердился на себя за то, что говорил неправду.
Разговор начинался явно неудачно. Лавров чувствовал это, но не мог переломить себя. «Стоило мчаться сюда за шесть тысяч километров, — думал он, — чтобы потом двое суток околачиваться без дела в то время, когда до старта остаются считанные дни». Он догадывался, что на биостанции шла какая-то напряженная работа. Но это ничуть не извиняло Федосеева, который сам же срочно вызвал Лаврова сюда и лишь на третий день соизволил удостоить его беседой.
— Мне кажется, Петр Иванович, — задумчиво сказал Лавров и покосился на окно, — что местные зверюги, на которых вы собираетесь проверять аппарат, очень уж безобидны. Вы знаете, что такое птероящеры?
Он вдруг совершенно отчетливо вспомнил, как пятисоткилограммовые живые огнеметы с диким воем пикируют на его вертолет, и нeвольно вздрогнул. Прошел уже год, как он вернулся с Венеры, но каждый раз при воспоминании об этом мороз пробегал у него по коже.
— Я видел их в ваших фильмах, — сказал Федосеев. — Довольно мерзкие твари. Но в поле аппарата они станут смирнее ягнят.
Федосеев подошел к аквариуму, в котором лениво шевелились какие-то незнакомые Лаврову рыбы, и стал сыпать корм. Лавров взглянул на него и опять уставился в окно. Ему не верилось, что маленькая коробочка, стоящая на подоконнике, совершит то, чего не смогли сделать атомные пули, самонаводящиеся гранаты и лазерные пистолеты.
— Вы хорошо плаваете? — вдруг спросил Федосеев.
— Купание входит в программу испытаний? — с оттенком иронии поинтересовался Лавров.
— Вы угадали, — ответил инженер. — Но оно состоится лишь в том случае, если у вас окажутся достаточно крепкие нервы.
Лавров вопросительно посмотрел па собеседника. Он впервые встретил человека, выразившего сомнение в храбрости знаменитого планетолога.
— Я, увы, не могу предложить вам живых птероящеров, — сухо сказал Федосеев. — Поэтому, если местные хищники кажутся вам чересчур смирными животными, мне остается только пригласить вас искупаться со мной в Амазонке. Самолет заказан на послезавтра.
— Там что, самые свирепые крокодилы? — улыбнулся Лавров. — Обожаю экзотику.
— Крокодилы там обычные, — ответил инженер и усмехнулся. — Но зато там пираньи.
Лавров только покрутил головой и с уважением посмотрел на Федосеева. «Все-таки сколько у нас самомнения, — подумал он. — Еще бы — бесстрашные космонавты, открыватели новых миров! Невелика храбрость — палить из реактивных ружей по шумным надоедливым тварям, спасая свою шкуру. А человек готов лезть даже к пираньям в зубы для того, чтобы обеспечить тебе спокойную жизнь. И ведь полезет, только согласись, — в одних плавках, туда, где прожорливые рыбы за полторы минуты обгладывают до костей живого быка».
Тут он вдруг почувствовал симпатию к хмурому инженеру и подумал, что Федосеев сможет понять его, но опять не решился заговорить о том, ради чего, собственно, и прилетел.
— И далеко действует ваш аппарат? — спросил он.
Федосеев стряхнул с пальцев остатки корма и взял аппарат с подоконника.
— Сейчас радиус круговой защиты — тридцать метров.
— Маловато, — пробормотал Лавров. Он подошел к аквариуму и постучал согнутым пальцем по стеклу.
Федосеев выключил аппарат и положил его на стол.
— Кажется, я начинаю кое-что понимать, — сказал Лавров, внимательно наблюдая, как рыбы жадно хватают корм, на который только что не обращали внимания. — Ваши рыбки очень убедительны, — добавил он.
Федосеев улыбнулся — первый раз с начала разговора.
Лавров решился.
— Скажите, Петр Иванович, — еще колеблясь, спросил он, — могу я взять Игоря в Сухую падь? Конечно, это не по правилам, нo мне очень хочется показать ему тайгу. Я подозреваю, что мальчишка никогда еще не видел обычного костра.
Читать дальше