Л. Гилевич - Билингвы

Что за манеры обращенья?
«Эй, предки, выдайте аванс.
Пойду к подругам в воскресенье —
Повеселиться там есть шанс».

Ты расскажи, поведай нам,
Быть может, выйти замуж хочешь?
С кем ты проводишь вечера,
Приходишь утром, нас порочишь?

Не видим мы твоих подруг —
Может, поссорилась ты с ними?
Есть, может, мальчик – друг и шут,
Как долго будет аноним он?

Мама волнуется, пойми!
И ты когда-то будешь мамой.
Фамилию ты не срами,
Не надоели ли забавы?

Будь умницей, возьмись за ум
И хватит глупостей шутливых.
И так хватает маме дум,
Чтоб замуж вышла ты счастливой.

Socialism rested easy
We loved of Kremlin shape.
Now we are again forward to such a crisis,
When we get the same take.

Was a trade deficit and funny us Raykin
Warehouse manager and director honor was a figure spot,
And about Galina Brezhneva went fairy stories,
And there is and was live well in the slot.

In some refrigerator full roe
While others run around the ball at worst.
Divided different people their cross
And people could not easily cast and forth.

We remember the sensible heat in times of past,
Though was the iron curtain we were set
But that it knows the current cast
But so “it will” confuse with rest.

To each other even in the villages people outrage
A gap in private incomes became bad name
Anything measured in the coinage
Officials as before were all raged.

Почил социализм с его благополучием
Нами любимого кремлевского застоя.
Теперь мы снова ждем опять такого случая,
Когда получим мы подобное такое.

Был дефицит товарный и смешил нас Райкин,
Завскладом и директор были почётные фигуры…
И про Галину Брежневу тогда ходили байки,
И жили хорошо тогда, в номенклатуре.

И чей-то холодильник полон был икрою,
А у других – пустой, шаром хоть покати.
Делились люди разные своей бедою
И не могли друг друга люди так бросить и уйти.

Мы с теплотою помним это время,
Хоть занавес железный был – мы были взаперти.
Но что об этом знает нынешнее племя,
Зато так «волю» путает со словом «либерти».

Друг к другу даже в сёлах злостью пышут люди,
Разрыв в доходах личных стал несравненно выше.
Всё что угодно измеряется в валюте.
Чиновники, как прежде, все остались лживыми.

“Discover the secrets of victories over us,
How many men you put on horns?”
He speaks to her fell mush,
Kissing in the ear, where there was gold.

She is baring white row of teeth fixed,
Screw up her eyes, guess yourself she whispers.
And how much beating for you brainsick,
And how much you ironed on the hears?

You hurry up to know all mysteries snag,
But victories are what women hold,
Dreams are commonplace enwrap,
With all lives she will behold.

You came to offer me love and snuggle up,
Are you interesting in old wives’ tales at all?
My friend, with me don’t be babble,
I want to hear only love extol.

I have heard too many times declarations of love choice
Then it was a lie provided a fib.
But after a couple of years there were some noise,
At the end: it was again the shriek.

«Откроешь ли секреты своих побед над нами,
Мужчинам скольким ты наставила рога?», —
Тихонько говорил, приблизившись губами,
Целуя в ушко, где из золота была серьга.

Она лишь улыбнулась, сверкнув слегка зубами,
Прищурившись, ему шепнула: «Угадай».
«А сколько же несчастных за тебя билось лбами?
У скольких волосы ты гладишь, невзначай?».

«Мой друг, ты так торопишься узнать все мои тайны,
Но женщина победам счет, ты знаешь, не ведет.
Она осуществляет все главные желания,
К которым, может, жизнь её влечёт.

Пришли Вы предложить своей любви объятья,
Или интересны Вам лишь бабьи сплетни?
Тогда Вы лучше, милый, впустую время моё не тратьте,
Хочу любви лишь слышать междометья!

И много раз я слышала подобные признанья.
Потом, как выяснялось, была всё это ложь.
Но через пару лет одни брюзжанья…
В итоге, оказалось, опять был лишь скулеж!».

Что значит этот взгляд, ты смотришь так хитро,
Что хочешь им сказать, чудак-баран?
Насквозь я вижу твоё подлое нутро,
И слушать не хочу – иди в свой стан.