Влад Снегирев - Потерянное слово

Она бежит вперед то спотыкаясь,
как конь усталый в поле – наугад;
то вдруг замрёт и тихо задыхаясь
словами робко скажет невпопад.

Я смутно помню – как-то ночь кончалась,
строка бежала... не скажу куда...
Её слова внушали только жалость.
Ведь так бывает... часто... иногда...

Упала с глаз прохладная повязка,
похоронив навек мою мечту.
Опять провал, крушение, фиаско.
Я в дверь стучал, но только лишь не в ту.

2016

Холодная осень. В саду тихо мокнут
цветы под дождём, что без устали льёт.
А голые сучья в закрытые окна
царапались робко всю ночь напролёт.

Я их не впустил, – я живу одиноко,
и в доме не слышно спешащих шагов;
нет музыки, смеха, нет песен, упрёков,
нет верных друзей и заклятых врагов.

И это ещё невысокая плата
за строчки двойные о жизни простой.
Поэзия - путь без конца и возврата,
усталость, тоска, недовольство собой.

Неладное что-то под небом осенним.
Нагнулся под бурей раскидистый клён.
Цветаева, Пушкин, Рубцов и Есенин, -
как много известных и славных имён...

2010

Он был поэт народный, – для народа
писал стихи и властью признан был.
И в строчках тех – прекрасная природа,
работы пот, дыхание борьбы,

бессонный труд, заводы и колхозы,
года побед, волнений и труда.
Звучала в них, бесспорно, сила прозы,
а грусть любви была ему чужда.

Потом – свобода и распад державы,
инфляция, последствия её...
А он хотел пьянящей, чистой славы
и вот ушел - туда, в небытиё.

Как много там поэтов одиноких,
забытых незаслуженно подчас.
Уйдем и мы бродить в краях далёких.
Не забывайте, люди, вы о нас...

2010

Утро раннее, залы пустеют,
все расходятся, гаснет камин.
Незаметно пока еще тлеют
искры те, что неведомы им.

Равнодушно – любезны улыбки,
похвалы же, напротив, скупы.
Здесь, - на почве болотной и зыбкой,
дни белёсы, а ночи слепы.

Бродит ветер в тумане молочном
по просторам немых площадей.
Всё здесь шатко, неверно, непрочно,-
рябь каналов, огни фонарей.

Всё бессмысленно – нету исхода,
нет начала, как нет и конца.
Впереди – новый день и свобода,
запах тленья в пустынных дворцах.

А за окнами тихо и плавно
сыпал мелкий, назойливый снег.
Это было как будто недавно, –
в тот далёкий, Серебряный век.

2010

Я застрял в этом веке – Серебряном, древнем,
где всё зыбко в тумане обманчивых слов.
Пропиталась душа колдовским, сладким зельем,
но сменить старый стиль я ещё не готов.

Я читаю запоем стихи Мандельштама
до утра, в бледном свете горящей свечи.
Никогда не погаснет блаженное пламя,
пока плачет печаль в побледневшей ночи.

Мне бы вынырнуть, всплыть в век поближе – двадцатый,
почитать Кузнецова стихи иногда,
но смешались события, люди и даты,
все молчат и спешат, уходя в никуда.

Есть ещё современней и ближе поэты, -
сколько новых вокруг, неизвестных имён...
Тихо гаснет свеча, близко время рассвета.
Между рифмой и сном – выбираю я сон.

2010

Буковки пляшут в уставших глазах,
шелест страниц – словно гром в поднебесье.
Запахом кофе весь воздух пропах, -
это усталость, диагноз известен.

Стоит ли вечно так мучить себя,
словно наркотик проклятые книги.
Редко жена бросит взгляд, не любя,
будто увидела омут безликий.

Что там на улице – осень, зима?
Солнце запуталось в спущенных шторах.
Вот так и сходят, наверно, с ума –
чувствую скоро, до ужаса скоро...

2010

Это было, как будто, вчера.
Не прошло ведь ещё и полгода.
Бесконечно менялась погода.
Безмятежно текли вечера.

Я не знал, что такое стихи,
не исписывал мелко тетрадку.
Жизнь размеренна - всё по порядку.
Вот пишу, за какие грехи?

По ночам, как лунатик, брожу.
В голове разбегаются строчки -
как осеннего леса листочки;
хорошо, хоть жену не бужу.