Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

Звёздный свет сокровенный.
Смертной тьмы пустота.
Сквозь слова Оригена
Слышен голос Христа.

Возражения Цельса
Чётко ночью стучат.
Жизни лунные рельсы.
Станций дрёма и чад.

…И там, во тьме, жасмином пахнущей,
В ночи признаний – навсегда –
В том, что Создатель света так ещё
Ни разу не любил Себя,

Как в этом мраке затерявшийся
Благоуханной белизной
Глагол свой. – И ни разу в раж ещё
Так не входил, как в час лесной

Невыразимого сокрытия
Луча Луны – в листве осин,
И никогда на свете быть её
Так безнадёжно не просил –

Царицу, скорбь Свою и тень Свою,
Июня душу и покров,
В секунду тёмную и тесную
Вместившую разбег миров. –

Да, там, во мгле, жасмином веющей,
Из дома по дороге в лес,
Где я узнал, что на земле ещё
От века не было чудес,

Подобных нашим окнам, лестнице
И брёвнам стен ночной порой,
И если мир на чаше взвесится,
А дом родимый – на второй,

Дом перевесит. – Среди лунного
Желанья – страсти Двойника,
Которого, начав игру в него,
Всерьёз закончила Рука

Светил и судеб Промыслителя –
В Истоке, до реченья: «Будь»,
И Он, чтоб в сердце нам излить его,
Расширил мраком нашу грудь,

Замыслив Дух благоухающий
В сосуды полночи излить, –
В жасминной мгле, в какой пока ещё
Нельзя ни верить, ни молить,

Поскольку лишь вконец отторженный,
Как Лик вневременный, любим,
И в снах разлук – не подытожены
Слиянья страстные глубин

Друг друга навсегда не знающих,
Пока средь ночи двое их,
Пока жасмин благоухающий
Не сложит их в единый стих, –

Да, там, во тьме, где Света вотчина,
Где болью леса жив наш сруб, –
Ещё свершится Встреча. Вот чего
Ждёт серебро Последних Труб…

Это чёрные маги
Небеса за рассветы корят:
Имена их на белой бумаге,
Если бросить в огонь, не горят.

Это чёрные шпаги
О зрачки равнодушно острят,
Это тени, что ночью в ГУЛАГе
О крадущих любовь говорят.

Это статуи в Праге –
Ангелочки с оскалом зверят,
Над толпою ликующей флаги
И веков перечёркнутых ряд…

На дне небесного колодца,
На вечереющем холме,
Я рядом с церковкой разлёгся,
Стрижи кружились на уме.

Стянулось облачком былое:
Сбирая сети в вышине,
Рыбарь миров в своём улове
Скользнул вниманьем и по мне.

Я оказался в странной связке
Со звонницей и со стрижом,
Закатной заливаясь краской
За всех, кто смертью был сражён:

«Теперь, средь мрачных и невзрачных,
Ты сам в закате догоришь!»
И всё ж кивает одуванчик,
И надо мной мелькает стриж.

Как у речки у Каялы,
В древнем веке молодом,
Там изба моя стояла,
Там стоял мой светлый дом.

Только буря налетела
У Калинова моста –
В семь голов, четыре тела,
Тридцать два стальных хвоста.

Всё, что было сердцу мило,
Сокрушила буря та –
В саду яблони сломила,
Повалила ворота,

Словно листик, сдула крышу
С покачнувшейся избы…
Взял я меч, на речку вышел
Против злой своей судьбы,

Против чёрной, семиглавой
Смерти сердцу моему,
Чьи голодною оравой
Выли головы в дыму.

Встал я на реке Каяле,
На Калиновом мосту:
Страшный сон ли ты? Змея ли?
В землю ясенем врасту,

Синим Финистом под тучу,
Красной щукою в волну –
Но от злобы чёрной, жгучей
Заслоню свою страну…

Встал я на реке Каяле,
Защищая даль и близь,
Как от века те стояли,
Что от Солнца родились,

Ограждая твёрдым взглядом
Землю с высью – светлый дом…
И убит был чёрным ядом,
И дотла спалён огнём,

И на части был разорван,
И взошёл на высоту
На посту своём дозорном,
На Калиновом мосту.

И едва глаза закрою –
Воскресаю к битве той…
Одолею – дом отстрою,
Сад взращу свой золотой.

И не скажет древний сонник,
Где найдёшь, в какой дали,
Чтобы из зубов драконьих
Годы-яблони взошли…