Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

Тот Разум, что выводит на разбой
Улыбку барса. – Что на берег страсти
Выносит душу, как морской прибой
В моей крови, и снова стать собой
Ей не даёт, под знаком плотных странствий. –

Тот Разум, что застывшие умы
Казнит и через боль ведёт к величью. –
Что отточил мой слух среди зимы. –
С кем, удивляясь, наблюдали мы,
Как в буре зарождались свадьбы птичьи. –

Светлы Твои уроки и близки,
Прими мой стих к себе в ученики!..

Я опять услышал эту песню –
И призыв почуял жизни дальней:
Так шумел высокий южный лес в ней,
Так мою будили память пальмы.

Никогда я не был в этих странах,
Только вспомнил горестно и резко:
Старый дом, и скрип полозьев санных,
И тепло бревенчатого детства.

В январе, натопленном и тесном,
На виду у хищницы-метели,
Вечерами пели эту песню,
Потому что лучшего хотели.

Но мело, сочился холод в щели,
Ждали весть, тревожились о друге,
И тянулась песня еле-еле,
Заглушаема огнём и вьюгой.

Пальмы шумом вьюге отвечали,
И внезапно друг, что песню начал,
Замолкал в предчувствии печали –
Той, которой я теперь охвачен.

Так женщина умеет жить
Спокойно и глубоко –
В овсяном поле ночь сложить,
Рассвет раскинуть сбоку.

Чужие на себя принять
Сомненья и страданья –
Неторопливо оттенять
Деревьев очертанья.

Тобой другая жизнь жива,
И третью жизнь затепли. –
Уже вокруг в росе трава
И ясно видно стебли…

Не рабствует рябина, хоть и гнётся,
Хоть сломана – рябина не раба,
Она – твоя судьба, и вспомнится, всплакнётся,
Как знак того, что время не вернётся,
И память набивает короба

В свой путь купеческий и безвозвратный,
Её лотки старинные полны
Той красной, точечной, тысячекратной,
Глаз радовавшей, росшей за верандой,
Той сломанной, погибшей без вины.

Я спал в вагоне, проезжая
Седьмую тысячу лугов,
Осин, отпрянувших от шпал. –
Они вопили, исчезая,
Их крики слышал я, хоть спал, –
Заштатных луговых богов.

В мой сон вступала мысль: а где же
Они шумят, когда в ничто
Направлен строй стволов литых?
Они живут одной мечтой!
Конец их жизни, их надежде,
Коль взгляд мой не объемлет их!..

И я надменно проезжаю –
И в пустоте, где ни души,
Поочерёдно оживляю
Леса, озёра, камыши…

Мой сон. Над озером – туман.
Вдруг я в тумане различаю
Круженье маленьких фигур:
То духи? Зрения обман?
Они взлетают на бегу…
Как я не видел их вначале?..

Но словно спала пелена
С просторов обжитых, огромных –
Я вижу тысячи существ:
Вода их танцами полна,
Они в воздушных спят хоромах,
За их мельканьем лес исчез…

Я мчусь по глади сна, как парус,
А духи дуют на меня, –
Я мал, я немощен без них…

Вот снова в стёклах лес возник.
Я у вагонного окна.
Я понял всё – и просыпаюсь…

Подмосковные сосны. Чуть слышный
Путь времён между ними во тьму.
Ты – не гость на пути, ты – не лишний
В горько пахнущем травном дыму.

Темнота помогает почуять,
Как одна вас связала беда
С тем, кто в поезде чутко ночует,
Уносясь от тебя навсегда, –

С тем незримым тебе незнакомцем,
Что навек с тобой объединён
Нарастающим топотом конским
Новых, неотвратимых времён…

Освежающего гнева
Грозового заждались вы, –
Кайтесь яростно, деревья,
Разрывая плащ из листьев,

Стебли в поле – на колени,
Бейся оземь, бурный лес,
Избавленья, избавленья
Гулом выпроси с небес!..

Сердцу мало, сердцу тесно
Чувства гнать по тёмным жилам –
Сердце ловит страх древесный
И, тревогой травной живо,

Входит в крик, в слепую веру,
В неба храмовый раскат, –
Кайтесь яростно, деревья,
Разрывая облака!..

…Видать, в поэме слишком много строк,
Вся – в книге не уместится. И надо б
Все действия – перенести на Запад,
А все нравоученья – на Восток.