Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

И мальчик – музыкант, а небо
Поёт, и всё на свете важно,
И губы повторяют немо
Пчелиный гул многоэтажный.

Мы будем жить, не выделяя
Ни тех, кто прав, ни тех, кто нужен,
Во тьму вселенскую ныряя
Совсем не в поисках жемчужин,

Лишь ради песни, ради влаги,
Поющей в образе и зренье, –
И будем, как немые маги,
Поддерживать её горенье…

Ступеньки – к реке, и ступеньки во льду,
И в блеске огней – река.
И я уже больше по ним не пройду,
Но дай мне Господь в позабытом году
Кивнуть им издалека.

Пять-шесть мальчишек, мороз и хруст,
И окон свет небольших.
До вас я взглядом не доберусь,
Но ты засвети мне лучину, Русь,
В окне вечерней души.

Салазки фанерные. Снежный быт.
И сами себе – цари…
Напомни, волшебница, кто позабыт,
Кто сам позабыл – и спокойно спит,
И прошлое заговори…

…Осенний класс и холод ранний,
Шумящих яблонь жёлтый ряд
И шум торжественных собраний
В античном зале ноября…

Зал гимназический! Он светел,
Войду – и в прошлое вернусь:
В том зале я впервые встретил
Настенных, белоснежных Муз,

Мне Музы глобус протянули,
Как сгусток скрученных времён, –
Здесь, у окна, на карауле
Багряных облачных знамён!..

…Как мы сумерек ритмы ловили!
Этим дням хоть кивнуть слегка бы…
Слышишь? – Город очистив от пыли,
Подкатил ледяной декабрь.

Из чистейшей на свете метели,
Из огромного сна снегового, –
Вам за всё, что сказать вы успели,
И за всё, что не выскажет слово, –

Души, крыльями шевеля,
Благодарствуют, Учителя!..

Вечерний лес – души моей двойник,
Под звёздами немеешь, замирая,
Но кронам не дотронуться до них,
Не дотянуться, как душе – до рая.

Ты сам, как и душа, непроходим,
Мы оба страха перед сумраком не скроем.
Давай друг другу небо отдадим:
Пусть – недоступное – принадлежит обоим.

В саду, откуда утром почтальон –
Мальчишка смуглый на велосипеде –
Обычно выезжает развозить
Газеты, письма – и колючки хвои,
И, может быть, цветочную пыльцу,
Любовных ищущую приключений, –
Пел соловей ночами в том саду.

…И это пенье шевелило листья
И направляло воздуха потоки, –
Сперва едва заметно, а потом
Скреплялся, постепенно нарастая,
Воздушных масс мажор. И синий вихрь
Звучал чрез месяц в море Эритрейском.

…И потрясали трели соловья
Весь сад огромный. Воздух колыхался,
Пути меняли звёздные лучи:
Пусть миллионы лет летели вспять,
Но сами звёзды на другом конце
Тревожного сознания вселенной
Дрожали, отражая соловья.

…И мы, дневные вести обсуждая
С тем пареньком, передававшим письма
И взгляд зелёный, – мы с ним замолкали.
И длился соловьиный монолог!..

Я проглочен вокзалом огромным –
Он пульсирует, словно кит,
И моё ожиданье – ромбом
У вокзала в горле стоит.

Но решенье небес непреклонно:
Кит у брега встаёт на дыбы –
И швыряет меня, как Иону,
В Ниневию моей судьбы!..

Где южный город ленится,
И обвивает плющ его,
Где наше время пенится
У тёмных губ грядущего, –
Там света современница
Играет навсегда…

Её страшит звезда,
Пожары разгораются…
Но только тень, и край лица,
И два-три слова к музыке,
И пальцы у виска…

Так, южной ночи сгустки
Раздвинув, среди узкой,
Суглинной, душной улочки –
Нас голос отыскал.

Ах, глиняная улочка!..
А время – глины глуше,
Черней девичьих кос…

Но чем колодец глубже –
Тем больше видно звёзд!..

Каждый звук возобнови,
Повтори его впервые,
Повтори и сотвори,
Словно стебли синевы,
Словно маки полевые
С первым проблеском зари!

Пусть не застывает Бах,
Будто слово на губах
В миг сомненья и печали…
Как с рассветом хоры птах
Нас из ночи выручали, –
Пусть любовь прогонит страх!