Лев Халиф - ЦДЛ

Есть в Риме арка Тита, сына Веспасиана из династии Флавиев. Поставлена в честь победы над Иудеей, кажется, так и написано на ней уже современными буквами. Это под ней побежденные головы свои пригибали, а победители, напротив, их гордо несли. «Евреи, – кричит какой-то ребе на площади, – вот где однажды мы проходили с позором и где-то рядом тут было первое и самое древнее наше гетто, а потому мы ныне плевать хотели на эту арку…»

И плюют. И обходят брезгливо. И когда шел в Романский форум, не огибая ее, – за руку схватили – нельзя!

Вчера и сегодня. Рим и евреи. Прямо-таки доисторическая связь. Что и говорить, издалека бежим.

Неподкупные, там же торгуем? Еле-еле душа в теле, а сам в партии. Но это там. А здесь, если верить его анкете, товарищ даже в пионерах не был. От былого патриотизма охрипшим голосом рекламирует свой товар и незатупившимися локтями его охраняет. В Америке ему покажется, что ему, никогда там не работавшему, платят слишком мизерную пенсию. И это такому заслуженному и такому старому члену КПСС! И как же вам не совестно, капиталисты несчастные?.. Но вдруг осекся, и грудь-колесом в обратную сторону покатила. Вспомнил, старая перечница, как клялся-божился, какая он жертва несчастная. Вот он разложил товар, товарищ.

Неподалеку – тоже советское, значит, отличное: за версту видать – птицы-тройки, ведьмы вы партийные, и почем ныне ваш марксизм-ленинизм, залетные? Не взгляд, а суды-трибуналы, правда слезящиеся и уже не сдирающие рогожу с расстрелянных тел, чтоб вдогон еще плюнуть.

Народные заседатели – попки безгласные – тоже здесь. Прокуроры бывшие и следователи по особо важным делам – да вот же они – уцелели, целки невинные. И где еще найдешь истых «истов», как не среди перевертышей. После падения Муссолини фашистская партия в один день перешла в партию коммунистов, так, по крайней мере, утверждают сами итальянцы. Смена партбилетов – только и всего. Завтра приди к власти опять фашисты – и коммунисты встанут под их знамена, если их не поставят к стенке за неумение краснеть под своим красным флагом. Наш советский не исключение, наоборот – от нашего доки по смене личин и пошла по земле зараза. Он даже еще больший умелец по этой части, чем все остальные. Иной такой дряблый член, что скользкий червь, – сколько их от зависти в земле разорвется, глядя на его умение извиваться. «Командировочные», ну кто не использует такую возможность? Уголовники, заодно почистили свои ростовы. Пенсионеры – пусть Запад их кормит. Ударники сталинских призывов, ведь уцелели! Послушники, охрипшие на партийных собраниях и гвоздившие мировой сионизм, а теперь – нате вам – кормятся в Хиасе, где на каждый доллар еврейский дядюшка Сэм кладет еще два, и здесь бы не спутать – кто в самом деле добрее. Творцы пятилеток, растянутых на двадцать пять лет истребительной каторги – каждая, отдавшие свои ордена. А ведь заслужили! Отсидевшие свое полицаи времен последней войны, не успевшие попасть во вторую волну. Надзиратели тюрем – полицаи уже советские, тоже решившие пожить по-человечески. Меховщики, дравшие три шкуры за свою пушнину в стране и без того освежеванной. Снабженцы. Торговцы. Артельщики из мест запропащих. Вчерашние подписчики «Правды» – помойные ушные раковины, бравшие на веру все, что выльют, и даже здесь благодарные ее чтецы. Ничего себе свежатинка, ничего себе вытяжка для пущего американского динамизма. Старьевщики и часовщики-специалисты по дедовским будильникам, впервые увидевшие электронные часы. Стоматологи, отставшие лет на двести, но быстро вошедшие во вкус, вспарывая челюсти, как отбойный молоток – мостовую, полагая, что именно в челюстях мы свои деньги прячем. Непризнанные гении и недоучившиеся Эдисоны – один согласен ехать в США только по личному приглашению президента, так как считает, что сделал научно-технический переворот, придумав утепленную кормушку для свиней. Чем не находка для северных штатов. Другой предлагает открыть ГУЛАГ на Аляске для перевоспитания преступников… в эскимосы, которым и без того Аляска мала. Как, впрочем, и преступникам весь континент стал тесен. А негров выселить под Нью-Йорк, где миллионеры живут себе тихо. И прочие рационализаторы, усовершенствовавшие кайло и лопату. И прочие графоманы, не написавшие шедевра, но уже начавшие писать во все инстанции по восходящей, чтобы их признали сразу и безоговорочно, тут же и бесповоротно. «Сколько положите?»… Да что там – целиком положили. Знатоки совискусства (был искусствовед в штатском, теперь искусствовед в Штатах). Был ругатель сюда, теперь хулитель отсюда. Там считал своим долгом просигнализировать. И здесь считает своим долгом куда надо сообщить.