Дмитрий Пригов - Монстры

Сузив глаза, Ренат приглядывался. С удивлением смог различить он у этого образования странные подобия щупалец, разлетающихся в разные стороны. Но, по-видимому, так прочно связанных с центральным стволом, что после нескольких мгновений беспорядочного блуждания они тут же возвращались к месту своего трудно различаемого крепления. Крутящийся столб приближался, все время, как волчок, чуть-чуть отклоняясь от прямого пути. Однако почти сразу стремился обратно, на осевую линию своего движения по направлению к Ренату. И только тут, окончательно разогнав полуночное смутное состояние, Ренат разглядел движущийся на него светящийся объект. Ничего странного и запредельного не было. Все виделось теперь и объяснялось абсолютно просто и однозначно. Некий мелкий мужичонка, подвыпивший или зашедшийся по неведомой причине в танцевальном экстазе, вертелся и крутился в непонятной, даже ожесточенной пляске. Его ноги и руки словно резко и окончательно отлетали от него в яростных центробежных жестах. Тут же возвращались, почти соударяясь и ударяясь в него самого. И снова отлетали прочь. Абсолютно беззвучно. Эти вот вращения и соударения свободно болтающихся членов поднимали окрестный столб пыли, плотно прилегавший к мужику. Одет он был в неподобающую ярко-красную рубаху, которую здесь редко и увидишь.

– Почему это? – спрашивал Ренат позднее у Георгия.

– А потому что сырость вокруг, – отвечал тот невразумительно, медленно оглядывая знакомые ему до мельчайших подробностей окрестности. Все было спокойно и прохладно.

– А отчего ты такой сухой? Прямо жаром пышешь, – иронически заметил Ренат, на мгновение почувствовав превосходство на их многодневной дистанции эдакого, что ли, соревнования.

– Да и ты нехолодный, – без видимого труда отпарировал Георгий. Медленно, как бы даже со скрипом поднялся и тут же неожиданно легко и стремительно удалился в сторону тех же вырубок.

Мужичонка приближался. Стало заметно, что к двум противоположным вращательным моментам пыли и тела прибавлялся еще один. Голова его вращалась совершенно отдельно, самостоятельно, в скорости своего верчения намного превышая тело и веретенообразный столб пыли. Каким ни странным это могло показаться, но в тот самый момент оно нисколько не поразило Рената своей несообразностью. В смысле, нисколько не несообразнее всего остального. Жестко скрученный всеми своими разнообразными вращениями волчок оказался уже на дистанции прямого досягания. В прохладной и сыроватой белесой северной ночи Ренат почувствовал нарастающий жар. Он обдавал Рената с левой стороны, в то время как правая была прохладна, постепенно обретая даже ледяную степень пропадания, отваливания от другой половины. Утяжеляясь и обретая неповоротливость. Боль в левом виске несколько рассосалась. Ее центр передвинулся к затылку и там сконцентрировался в маленькую жалящую точку, придав неподвижность шее и всему костяку.

Застыв, почти окостенев, Ренат завороженно следил яростную, яркую, неистовую, даже радостную, но и ужасающую картину, явленную ему посреди белесых, словно отпущенных на вечный покой, выровненных просторов. Вокруг зоны вращения Ренат замечал огромное пространство просушенного желтоватого воздуха, выделявшегося на фоне обступавшего и набухшего по границе тяжелой влагой серого островного. Что-то почти насильственно и неотрывно направляло его взгляд в самый центр этого образования. Именно так – «образование» – воспринимал и называл его для себя Ренат. Не отдельные там вздергивающиеся руки-ноги, вертящаяся сухонькая головка, коконы облегающих слоев воздуха, а именно такое вот комбинированное образование. Безумный старичок уже находился на расстоянии нескольких шагов. Он щерился во весь свой беззубый, чернеющий рот. Провал рта был настолько глубок, что казалось, проходил насквозь череп и уходил в неведомую черноту. То есть сразу, минуя облегающий воздух, проваливался в другую, словно нездешнюю, первичную тьму.

«Может, пьяный? – неубедительно подумалось Ренату. – Из какой-нибудь удаленной заимки», – на ум пришло именно это не очень понятное слово «заимка».

Ренат потом расспрашивал местных. Описывал внешность странного человека. Его неординарный наряд и специфический способ перемещения.

– А в какую сторону вращался? – внимательно прислушивались собеседники.

– По часовой стрелке.

– Туловище или голова?

– А вы знаете, что они в разные стороны вращались? – удивлялся Ренат и всматривался в собеседников.