Наташа Денисова - Утром через десять веков

моя смерть придёт слишком траурно,
слишком траурно, чтобы плакать.
бедный-бедный седой трауберг
поперхнётся грогом
– эмоций много.

брахман, брахман – коробка с шоком,
розетка с током.
все слёзы – стоком
в каналах узких, каналах уличных.

я стану памятником сторон сумеречных.

*

ночь наступает тогда,
когда, поворачиваясь на бок,
договорившаяся с мосгорснабом,
вселенная
крадёт наши сны.

*

ночь наступает тогда,
когда, упираясь коленями
в холодные двери вагона,
ты вспоминаешь есенина
и становится больно
от темноты.

*

ночь наступает тогда,
когда маленькими жгутами
тебя связывают с будильничными колоколами
до самого до утра, и
ты боишься, что будет шрам, и
плачешь, и плачешь,
и плачешь.

*
ночь наступает тогда,
когда грустно улыбаешься зеркалу,
говоришь – это не жизнь,
это всего лишь подделка,
жизнь – она случается завтра.

*

ночь наступает тогда,
когда ты врастаешь в землю
возле какого-нибудь дурацкого граффити
и думаешь: как прекрасен мировой океан,
кажется он коснулся солью до самого рукава.

*

ночь наступает тогда,
когда от терпкого запаха чая
кружится голова, и
ты выходишь на балкон подышать воздухом,
и замечаешь, что небо звёздное,
такое звёздное, будто бы
август.

*

ночь наступает тогда,
когда, аккуратно ступнёй касаясь

асфальта,
ты чувствуешь его шершавость.
ты чувствуешь ещё хранящееся тепло
лампы, называемой солнцем.

*

ночь наступает тогда,
когда понимаешь,
что возвращавшийся не вернётся.
не станет прикреплять к твоим блюдцам
узкие кольца
какого-нибудь сатурна.

*

ночь наступает тогда,
когда сплетающий провода
в струны
медленный житель маленького квартала
спускается вниз и рисует на карте
филиалы
венеции.
руки в карманы – греется,
и вспоминает, и вспоминает
сны.

*

ночь наступает тогда, когда
ты понимаешь: вот сердце.
и оно не твоё – чужое.

и в руках у тебя, как жёлудь,
гниёт с каждой осенью.

*

ночь наступает тогда,
когда собираешь горстью ли,
ладонью ли
маленькие души бессонные.
усаживаешь их в кресло напротив.
заводишь, как часы, в пол-оборота,
чтоб говорили четыре случайных слова,
и беседуешь с ними, словно
они роботы.
вот да,

ночь наступает,
когда они замолкают —
завод заканчивается.

у меня в подъезде живёт старик,
он отвечает за качество
темноты.

и вчера он написал мне письмо:
«знаешь, я никогда бы не смог
подумать,
что ночи на самом деле нет.
но это так. это всего лишь цвет,
всего-то лишь разный цвет…»

милый холден,
здесь ничего не происходит.
никто не играет в шашки,
не переворачивает дамки.

небо чувствует себя мёртвым,

никогда не меняет цвет.

я ведь раньше хотела тебя забрать
в этот мир из осколков звезд.

он затерян в такой пустыне,
что и мне туда не пробраться.

на свете всем когда-нибудь исполняется двадцать.
всё, что было, теперь не в счет.

милый холден,
в сердце моём сад.
а ещё есть друг,
он так на тебя похож.
только я не знаю,
смог бы он пережить
исчезновение уток в центральном парке.
весна оставила нас в гримерке,
ушла на сцену: цвести, молчать.

холден, холден,
отчего когда деревья в саду покрывает лед,
обязательно кто-нибудь приходит туда петь?

p. s. дети, которых ты удержал, став взрослыми,
возвращаются к пропасти,
и прыгают вниз.

мир – это только миф,
рассказанный мне тобою,
услышанный белым снегом,

первым соленым снегом.
так тишины корабль
плывет по глазам печальным.

он знает, как мы не тех встречаем,
он знает, как мы не тех ждем.