Стефания Данилова - Неудержимолость

почему я смотрю в распахнутое окно,
и сквозь тысячу стен
наш с ним взгляд
образует мост.

Под лежачий камень христово течёт вино.
И мы пьём его,
и прикуриваем от звёзд.

И снова шторм застиг меня врасплох.
Спустя полсотню кораблекрушений
я выбрал берег, что не так уж плох,
сочтя его последним из решений.
Я жил, не зная горя и войны,
я думал, сердце снова стало полным.
…Мои глаза под цвет морской волны
упорно обращались к этим волнам.

В слепой ночи я свой покинул дом…
Так, как когда-то я покинул море…
….Чтоб и не вспоминать о нем потом,
как о пренеприятном разговоре!
Я что-то там забыл. Но только – что?
Я знал, что я приду туда и сгину!
Из ниоткуда надвигался шторм,
мешая уголь, акварель, сангину,

мешая умирать на берегу
мне, вы-бро-шен-но-му на этот берег.
Я знал, что я себя не берегу,
пускаясь вплавь в открытие Америк,
которых в океане больше нет.
Мой дом вдали по мне зажёг все окна!
Я шел сквозь море, как сквозь мокрый снег,
не чувствуя, что всё на мне промокло.

Сгущая краски, шторм любил меня,
как ни одна земля бы не сумела.
Я умер утром следующего дня,
чтобы морской волной воскреснуть смело.
…Увы, я спал. Я спал в своем дому.

Прошу вас понимать меня превратно:
я сам себя нисколько не пойму.
Я жду, что шторм
возьмет меня
обратно

во дворе лежит пьяная женщина Таня
у нее есть пятнадцатилетняя дочь
она говорит, что обязательно встанет
что ей совсем не надо помочь
она срывает очки с мужчины
который пытался ее поднять
и разбивает их в пол без причины
мне бы хотелось её понять

я не лежу во дворе, но пью вермут
литрами, замертво, прямо с утра
по каплям его обретая веру
и пьяных женщин гоню со двора
я пью как сорокалетний мужчина
который стоит у двери без ключа
у меня есть сто и одна причина
чтобы пить уходить и молчать

во дворе лежит пьяная женщина Таня
а в моем дворе лежит только ночь
истину, найденную в стакане
я хватаю за шиворот и выгоняю прочь
тот кого я люблю, пьет так же безбожно
но сегодня я буду пить одна
я говорю вам, что все возможно
но вам слышится полная тишина

я хватаю бутылку за горло крепко
как будто хочу её задушить
кто-то вытянет туз, кто-то вытянет репку
я вытяну перевернутую карту души
и скажу в отсутствии адресатов
как бы каждый из них мною стал спасён
я не хочу знать, что будет завтра
у меня есть вермут. на этом всё

я найду свое место в жизни на заднем
сидении дешевенького такси
я оттуда тебе позвоню, а ты занят
шофёр! от себя меня увези!
увези меня в город, где будет веры
больше, чем вермута, что на дне
я хочу быть любимой тобой, но, наверно,
счастье – именно то, что не выпадет мне

во дворе лежит кто-то, теряя имя
у меня оно есть, я даже помню его
произнесенным губами твоими
а больше,
наверное,
ничего

Город, куда ты едешь, мне только снится
каждую ночь, но при этом меня не помнит.
Ни один ЕЦД [10]на свете не выдаст визу.
Текстовая вода заливает пол мне,
так, что сосед стучит в батарею снизу.

Сердце стучит набойками по перрону.
Так заблудись в седой паутине улиц.
Пусть на обратный билет хватит денег ровно.
Хочешь сказать, ко мне просто так тянулись
его провода, запутавшиеся в кронах?

Просто так загорались окна, скрипели двери,
приглашая к себе на долгие разговоры?
Так нечестно. Пусть той, кто слабее верит,
вместо дорожных дадут травяные сборы,
русской рулеткой тебя и меня измерят.

Неубитый медведь и городская карта —
при делёжке выходит совсем не одно и то же.
Не желая схожденья с рельс твоего плацкарта,
татуировок смерти на белой коже,
я желаю тебе не мускуса, но муската

и других городов, архитектурных кружев,
крыши чьих зданий смыкаются, как ресницы,
об одной лишь тебе вздыхая над чайной кружкой.
Город, куда ты едешь, тебе – приснится.
Мне ключи от него достанутся под подушкой.

Не спать всю ночь, говорить не думая, пить не морщась.
Курить одну за одной взатяг, не открыв окна,
вид из которого выдан прямо на площадь,
где происходит абсолютная тишина.