Ольга Фомина - Встречи с Пушкиным. Пьеса. Стихи

Забыт был даже Ювенал.

Душой был лёгок, искромётен,

Он был тогда на самом взлёте,

Успех его уже венчал,

Он здесь шедевры расточал!

Манеры, стиль, одежда, речи

И кудри чёрные по плечи,

Ногтей холёных красота,

И обхожденья простота —

Всё, что в его было природе,

Как «a la Пушкин», было в моде!

А в том, что только было ново,

В том задавало тон Берново!

Девиц бросало прямо в дрожь:

«Как Пушкин, право же, хорош!»

А он же, в пылком умиленье,

Перебирал их, как каменья!

Красу девичью обожал,

Её вниманьем окружал,

Но Мефистофель был скорей,

Чем Фауст – Вульф, тот, Алексей!

Он взгляды томные ловил,

Но… клюкву в сахаре любил,

И, лакомством наполнив рот,

Спешил поутру из ворот.

Стегнув крылатого Пегаса,

Он добирался до Парнаса:

Напоминал высокий холм

Про брег морской и шёпот волн,

О той, которая любила

И ему перстень подарила,

Чтоб странной древней фразы вязь

Хранила от неверных глаз.

Уже недолго до рассвета,

И ждёт ответ письмо Россета…

Да отчего ж так зол комар?

Чтобы поэт не задремал!

Кругом тоска… а жизнь в Берново

Всё ж хороша: здесь чувства новы,

Он здесь всегда хотел творить

И комплименты говорить.

Здесь, средь друзей, он будто дома,

А значит, будет рюмка рома,

А под неё лимбургский сыр,

В котором… нету сырных дыр…

…Здесь само ветра дуновенье

Его будило вдохновенье:

Простой о мельнице рассказ

В «Русалку» превратил тотчас!

И тут морозным зимним утром,

Со сна взъерошив свои кудри

И красоту приняв нутром,

Он зиму описал пером.

…Когда-то он возжаждал славы…

Она пришла, листая главы,

Да если б знал он, какова,

То сам поверил бы едва!

Здесь слышен голос его лиры,

Как в Храм, идут сюда кумиры

Отдать ему земной поклон…

И здесь, незрим, меж нами он!

Что было в том письме? Камину

Доверил тайну он любви,

Той, что покорно он покинул,

Но страсть не смог унять в крови.

Письмо он сжёг, а стих остался…

С своей любовью он расстался,

Но перед ним предстал на миг

В кудрях младенца смуглый лик.

Тот слог, что чувством его полон,

Своим любой наполнить волен:

Вот тайна пушкинской строки,

Игры с пером его руки!

Им ублажал и обличал,

Им эпиграммой отвечал,

При мысли про банкетный зал

До основанья изгрызал!

Он превратил игру с пером

В игру с судьбой, добра со злом,

И, вырвав у неё момент,

Взошёл на вечный постамент!

Мой час настал. А вот и пасквиль.

Ещё один, им нет числа.

Всё кончено. Я сброшу маски —

Довольно грязи, лжи и зла.

Вот он, предлог мне для ухода,

Уж я мечтал не раз о нём,

И знал заране время года,

И что умру однажды днём.

Мне жаль тебя, моя мадонна.

Ты так наивна, как дитя,

И бьёшь крылами, bella donna,

Как мотылёк, на свет летя!

Всю ложь, их сплетни и интриги

От света я не утаю.

Довольно тяжкие вериги

Давили страшно грудь мою!

Гадалки старой предсказанье:

«Ну, а умрёшь через жену» —

Я долго ждал. Конец сказанью,

Жену оставлю я одну.

Кому? Друзьям? Друзья, быть может,

Мои творенья издадут,

И детям, на меня похожим,

Пропасть на свете не дадут?

Но Натали так молода…

Я знаю, свет не позабудет:

Ведь ей блистать везде, всегда —

Предвижу, так оно и будет…

Промчится пара тёмных лет…

По мне не будет траур долгим,

И Натали вернётся в свет

С отданным дань поэту долгом.

Но новый спутник рядом с ней

Не воспоёт черты богини!

Ужель и в царствии теней

Меня страданье не покинет?

Всё ж я уйду, жену оставлю:

Не властен я перед судьбой,

Но замолчать я свет заставлю

И заслоню её собой!

Здесь выстрел грянул в январе,

Но свет его не слышал:

Веселье было при дворе

Необычайно пышным.

А он уже лежал в снегу,

И боль смертельной раны

Дарила жизнь его врагу,