William Shakespeare - Шекспировы Cонеты. Ранее не издававшиеся. Shake-speares Sonnets. Neuer Before Imprinted

Домохозяйка убеждена, что в отличие от талантливых, но плоских джонсоновских сочинений, Сонеты являются эзотерическими текстами. В них Шекспир, следуя древней традиции, выделяет две стороны взаимоотношений: светлую, духовную близость с другом-мужчиной и тёмную, инстинктивную, плотскую, связующую любовь с женщиной. Отсюда многими исследователями выявляется пресловутая «тёмная леди», которая видится им неряшливой брюнеткой с серым оттенком кожи. Трудно согласиться с тем, что в Сонетах речь идёт единственно о некой смуглой подруге Шекспира, которую ему приходилось делить со своим прекрасным другом. Очевидно, героиня лирических стихов – брюнетка. Но темноволосой была и Anne Hathaway – супруга великого драматурга, которая с большей вероятностью, чем кто-либо, могла стать для него означенной «тёмной госпожой». И, как видится Домохозяйке, целые каскады сонетов были написаны Шекспиром в период его размышлений об отношениях с Anne, и о безвременно ушедшем сыне Хамнете.

Бытовой уровень читательского восприятия образа dark lady возможен, но не достаточен. Необходимо отбросить ограничения, оставленные нам предыдущими поколениями шекспироведов, в виде спровоцированной ими же плоской копии отнюдь не случайного локального мема. Оригинал, сходящийся к единому, представляется нам бесконечно более многообразным.

Итак, двучастность «Шекспировых Сонетов» Томаса Торпа основана на противопоставлении двух начал: женского – тёмного и мужского – светлого, в системе непрерывно превращающегося «космогенеза». «Светлый лорд» и «Тёмная леди» – закон магии превращений. Одно определённо: существовал замысел Автора – его литургия, философское кончетто, концепция, как теперь говорят. Чистые сердцем узрят.

Моей Домохозяйке удалось, следуя интуиции, отыскать подтверждения своему предвидению, которые касаются замалчиваемых сведений или, возможно, всего лишь конспирологических предположений 18 (но какой шекспиролог не конспиролог?) об участии Шекспира в работе над переводом поэтической части самого благозвучного на сегодняшний день текста Священного Писания из всех существующих – Библии короля Якова (Иакова, Джеймса; англ. King James Version, KJV) 19, а именно Псалмов и Песни песней Соломона). О том, что Библия будет переведена заново, стало официально известно в 1604 году, то есть за пять лет до первой публикации сонетов. В упомянутых сведениях приводятся косвенные доказательства этой тайной причастности, зашифрованные в текстах перевода, а также некоторые нумерологические свидетельства. Например, число и месяц рождения и смерти Шекспира совпадают. Это 23 апреля 1564 года и 1616 года, соответственно 20. В общих чертах констатируется: 23 и 23 в сумме дают 46; Библия короля Якова была опубликована в 1611 году, когда Шекспиру исполнилось 46 лет; провидению угодно, чтобы имя William Shakespeare читалось как анаграмма: «Неге was I, like a psalm» («Здесь был я, подобный псалму»). Далее, если исследовать псалом 46-й из Библии Якова, окажется, что 46-е слово от начала псалма – shake, и 46-е от конца – speare, образуют при слиянии имя Shakespeare. Переводом занимались 47 переводчиков – членов Англиканской церкви (46+1) 21. Нумерологическими совпадениями отличаются также первый и последний стихи Библии Якова. В каждом из них по 44 буквы, в обоих – 27 согласных и 17 гласных. Примечательно, что Псалом 44-й стих 4-й также содержит 44 буквы, из которых 27 согласных и 17 гласных, составленных в текст: Thou art my King, O God: command deliverances for Jacob – «Ты мой Творец, О Боже, прикажи пощадить Иакова». Могут ли эти феноменальные указания быть простым совпадением?

В процессе работы с текстами сонетов Домохозяйка обратила внимание также на то, что четыре сонета выбиваются из ряда остальных. Так, 99-й, 126-й и 145-й не соответствуют канонической структуре, а 29-й при полном внешнем соответствии имеет совпадающие рифмы и отличается своеобразием внутренней структуры. Справедливости ради, необходимо отметить, что в списке есть ещё две необычные сонетные пары. Это 36-й и 96-й, сонетные ключи (замки), то есть завершающие двустишия в которых идентичны в текстовом выражении: «But do not so; I love thee in such sort, As thou being mine, mine is thy good report». 153-й и 154-й – два заключительных анакреонтических сонета также выбиваются из общего списка явным эллинистическим подобием, как своеобразный эпилог, воспевающий радость беззаботной жизни и чувственные наслаждения. Таким образом, мы в каждом случае сталкиваемся с соблазном сократить количество «полноценных» сонетов, с точки зрения общих к ним требований. В Библии короля Якова 150 псалмов. Если причислить 29-й сонет к соответствующим структурным канонам, то «безгрешных» сонетов станет 151, что соответствует количеству псалмов в Септуагинте 22 (текст 151-го псалма, считавшегося неканоническим, был найден в XX веке среди кумранских рукописей). Со стороны Шекспира такой акцент на несоответствия мог быть преднамеренным, с точки зрения важности содержания 151-го псалма о богоизбранности, не вошедшего в библейский канон Книги короля Якова, перевод которой осуществлялся с более поздних источников, в частности, масоретских текстов 23. Крайне интересным является тот факт, что первое издание Библии короля Якова, как и первое издание сонетов Шекспира, имело многочисленные ошибки, в корне меняющие смысл сказанного. Обращают на себя внимание: ошибка в ветхозаветной книге Руфи, где Вооза называют женским местоимением she; в Евангелии от Матфея в Гефсиманском саду апостолов собирает Иуда вместо Иисуса; одна заповедь из декалога превратилась в противоположную – «прелюбодействуй»; а стих 161-й 119-го псалма заговорил как: «печатники гонят меня безвинно», вместо: «князья гонят меня безвинно»; и наконец, Евангелие от Луки, в гл. 20-й притча о винограднике превратилась в притчу об уксусе. Не были ли данные «погрешности» указаниями на так называемые «общие места»? Впрочем, со временем все «неточности» были устранены. Библия короля Якова благодаря его внуку Карлу I Стюарту восстановила свой статус и по сию пору является наиболее авторитетным переводом Священного Писания. Но вернёмся к Септуагинте. Отсылка к ней может быть крайне важна ещё и потому, что с переводом древнейших еврейских текстов на греческий язык связано имя Филона Александрийского, чья философская концепция складывалась под влиянием стоицизма и платонизма, и который считал древние библейские тексты мерилом не только религиозной, но и всякой другой истины. Его метод основывался на допущении двоякого смысла: дословного и аллегорического. Обе интерпретации, однако, по мнению Филона, не равноценны: дословный смысл, скрывающий истину, предназначен для плоского понимания большинства, тогда как подлинным, раскрывающим тайну, является смысл аллегорический, понятный лишь избранным. «Находящееся внизу подобно находящемуся вверху» 24.