Ильман Юсупов - Небо вечно одно. Избранные стихи

Илли (чеч.) – торжественная песня с героическим содержанием

Волчий вой раздался в зимней чаще,
Тёплый сок в деревьях леденя.
Он достиг луны в небесной чаше,
И в печали утопил меня.

Дух отваги дышит в этом вое.
В нём совсем отсутствует нытьё.
Душу он мою унёс в былое —
Мук и бед хранилище моё.

Он летит над шведскою округой,
Как победный луч грядущих дней,
Вольной жизни гордою наукой,
Грозным гимном Родины моей…

Покрываются облачной коркой
Небеса, словно сердце тоской.
Тянет жилы из памяти горькой
Даже синяя даль за рекой.
На тропинке, чуть тронутой глиной,
Равнодушно царит тишина.
И плывёт над зеленой равниной
Белотелою птицей луна.
Словно время в отцовских сединах,
Я душою копаюсь в былом,
Где лежит в обгоревших руинах
Мой разрушенный бомбою дом…

В синих сумерках тихо крадутся бесплотные тени,
И луна – серебристый паук – вяжет сеть облаков,
Потеряв равновесие, вздрогнут весы настроений,
Если к пылкому сердцу печаль прикоснётся легко.

Потеряв равновесие, вздрогнут весы настроений,
Лишь я им прикажу сожаление взвесить в тиши.
Ни на миг не оставят весы беспокойных движений,
И никак не застынет бегущая стрелка души.

Ни на миг не оставят весы беспокойных движений,
Хоть и сердце, дублённое страстью, не вздрогнет в ответ.
Наблюдая сквозь сеть облаков за игрою мгновений,
Звёзды тоже попробуют взвесить мерцающий свет.

Наблюдая сквозь сеть облаков за игрою мгновений,
Гири Малой Медведицы тяжестью яркой слепят.
Пòндур*-ночь перебором разбудит безмолвные тени,
И вовсю зазвучат задушевные песни опять.

Пòндур-ночь перебором разбудит безмолвные тени,
Лишь в долине кузнечики стрёкота лампу зажгут.
И услышав призывное ржанье в одном из селений,
Иноходец мой – слово – рванётся на волю из пут.

И услышав призывное ржанье в одном из селений,
По чеченской земле благородный помчится скакун.
Канет в Лету клубок заблуждений, невзгод и борений,
Но останется ночь, как звучание песенных струн.

Канет в Лету клубок заблуждений, невзгод и борений,
Я доверюсь мечте, караулящей тайну любви.
Хоть раздумья мои устают от безмолвных радений,
Всем тревогам назло продолжается буйство в крови.

Хоть раздумья мои устают от безмолвных радений,
От нежданного счастья распустится новая ветвь.
И надежда моя не оденется в сумрак осенний,
После ночи кромешной лишь ярче сияет рассвет.

И надежда моя не оденется в сумрак осенний,
Если к пылкому сердцу печаль прикоснётся легко.
Верю, что успокоятся всё же весы настроений,
Лишь луна – серебристый паук – свяжет сеть облаков.

(Авторизованный перевод с чеченского Татьяны Пономаревой)

В тисках своих беда меня пытала,
И в кузне зла ковала боль меня.
С собою смерть несущего металла
Касался мой железный дух, звеня.

Наперекор дымам ожесточенья,
В моих глазах струится звёздный свет.
Холстом святым считаю каждый день я,
Нa нём рисуя Родины портрет.

Летят мгновенья и легко, и споро,
Желанье заклевать меня тая.
Но верится, что я уйду не скоро
В глухонемую глушь небытия…

В лучах твоей сияющей короны
Я жил всегда, страдая и любя.
Сквозь рабства роковые бастионы
Я с боем прорывался до тебя.

Из-за того, что в молодости ранней
Тебе служить я дал себе обет,
Лишь два подарка – песню и скитанье
Судьба вручила мне на склоне лет.

Хотя молва ко мне была сурова,
Я, рьяно чтя твой праведный устав,
Вкусил отвагу истинного слова,
Хранителем его навеки став.

Свобода, ты – моя святая цель.
И я – твой самый верный менестрель…

Моя жизнь – ипподромное поле, а дни – скакуны.
Годы – скачек круги по святому отцовскому краю.
Хоть мои табуны быстроногие мне и верны,
Сколько будет всего скакунов и кругов, я не знаю.