Александр Городницкий - Стихи и песни (сборник)

Возврати, Амстердам, ненадолго свой облик вчерашний,
Где ветшающий храм, наклонившись Пизанскою башней
Над сплетеньем каналов, его осеняет крестом,
Укрепляя надежность отсюда невидимой дамбы.
Покажи мне опять акварели твои и эстампы, —
Позабытого детства рассыпанный том.

Проведи меня снова по Розовому кварталу,
Где за тонким стеклом отдыхают устало
Разноцветные жрицы любви,
Колыхаясь в луче, как аквариумные рыбки.
Их движения плавны, молочные контуры зыбки.
Сотню гульденов дай – и останешься с ней визави.

На каналах подтаявших, в однообразном порядке —
На окне занавески, на палубе садик и грядки —
Неподвижные баржи крутые качают бока.
В этой местности, где с океаном схлестнулась Европа,
Все живут на воде, словно Ной в ожиданье потопа,
Пуповиною кабеля связаны с сушей пока.

Так и мне бы прожить в корабельном уюте убогом,
Там, где птица кружит над теряющим разум Ван Гогом,
Где шприцы и бутылки швыряет в канал наркота,
В интерьере домов, как и в Новой Голландии строгом,
Между чертом реальным и полумифическим Богом,
Вспоминая василеостровского неба цвета.

Так и мне бы прожить, не страшась наводнений и ливней,
Возле зыбкой межи, в окруженьи пейзажей наивных,
На краю континента, у северных хмурых морей,
Где в цене из одежды лишь то, что надежней и проще,
И тюльпанами нежными летом расцвечена площадь,
И горит над мостами рубиновый свет фонарей.

Дрожат, не просыхая,
Дождинки на стекле.
Пора глухонемая
Настала на Земле.
Я думал ли когда-то,
Что выживу хоть год
Без песенки Булата,
Без Юриных острот?

Сияет мир окрестный,
По-прежнему хорош.
Сегодняшние песни
Горланит молодежь,
Но нету мне мелодий
В полях родной страны
Без голоса Володи,
Без Жениной струны.

Идет к закату лето,
Покачивая рожь.
Не чокнешься с портретом
И песню не споешь.
И мы грустим под вечер
С приятелем вдвоем.
Нам выпить бы за встречу,
Да только мы не пьем.

В падении живу я,
Как лист на вираже.
Еще я существую,
Но нет меня уже.
Звучит мой голос глуше
И не окрепнет впредь,
И некого послушать,
И некому попеть.

А значит без сомненья
Пора и мне туда,
В другие измеренья,
В другие города,
Где вместе вы сидите,
Гитарами звеня.
Постойте, подождите, —
Не пойте без меня.

Какие видения ждут за туманной завесой,
Когда, изогнувшись волною упругой и гибкой,
Шумит Адриатика юною догарессой,
Лицо свое спрятавшей под кружевною накидкой?
Ты завтра войдешь в этот город великий и странный,
Где море и небо строкою и кистью согреты,
Там солнце купается в мраморной ванной
И возле причалов поскрипывают вапоретто.
Не лги понапрасну четырежды на день,
Что эти каналы, палаццо синьоров и дожей,
Похожи на виды, к которым привык в Ленинграде,
Не верь ностальгии – ничто ни на что не похоже.
Еще ты успеешь открытие сделать любое,
Не зная о том, как опасно натянуты нервы.
Но то, что, возможно, последнею станет любовью,
Всегда почему-то смыкается с первой.
Долой осторожную мудрость, – пусть глупое детство
До самой кончины бездумно командует нами,
Покуда способны мы в мир удивленно вглядеться
Лишенными зоркости старческими глазами.

Всё вокруг заметается вьюгой,
Постепенно пустеет, как зал.
Просыпаешься утром с испугом,
Что куда-то уже опоздал,
Отставая от всех понемногу
На минуту, на месяц, на год.
Поначалу ударишь тревогу,
А потом понемногу пройдет.
И неспешно готовя свой завтрак
(А у всех в эту пору обед),
Ты поймешь, что с бегущими в завтра
Состязаться возможности нет.
И совсем оказалось не страшно
Снова с теми налаживать связь,
Кто остался в эпохе вчерашней,
Никуда уже не торопясь.

О, Аристотель, седой ученик Платона,
Все, что вокруг, ты поставить сумел на место.
Челюсть ежа описал и хребет тритона,
Птиц отделил от рептилий и ост от веста.
Новые после идеи придут – не верь им, —
Разум бедней человеческий век за веком, —
Рыба, плывущая в море, не станет зверем,
И обезьяне не сделаться человеком.
Наша душа, энтелехия или форма,
Суть бытия – принадлежность живого тела.
С ним, как жена, существует она покорно,
И улететь неспособна, куда хотела.
Ей не скитаться по солнечным райским кущам,
Не воплотиться ни в коршуна, ни в собаку. —
Раб пожилой, что хозяином вдруг отпущен,
Вольным не станет под знаками зодиака.
Только одно не дает ей сгореть как свечка,
Прахом рассеяться в почвенном жирном слое, —
Шанс, от рождения выданный ей на вечность, —
Осуществление в звуке, мазке и слове.