Александр Розенбаум: Затяжной прыжок (Стихи и песни)

Александр РОЗЕНБАУМ

Затяжной прыжок

- 1

* * *

Музыка или стихи

Как часто ночью в отзвуках шагов Строфа дрожит, шатается и рвется... Мне стих без музыки так редко удается Я должен слышать музыку стихов. Я должен чувствовать мотив моей души, Слова без музыки мертвы в моем искусстве, Как без солдата мертв окопный бруствер Один он никого не устрашит. Как надо понимать звучание фраз: Где крикнуть, где шепнуть на верной ноте? Стихи и музыка, вы песня - плоть от плоти! Стихи и музыка - не разделяю вас! Я в каждом такте должен прочитать Стихотворение, написанное в звуках, И различать раздумье, радость, муку, И в нотах эти чувства записать. Какой глупец сказал, что песня - это стих! Какой невежда музыку возвысил! Кто так унизил песенную мысль В своих речах напыщенно-пустых! И я, забывшись в песенном бреду, Как заклинанье повторяю снова, Что музыкант лишь тот, кто слышит слово, Поэт лишь тот, кто с музыкой в ладу.

* * *

Мама, послушай, случилось несчастье: Вчера на груди моей птица вспорхнула, Та, что жила во мне долго, беспечно... И улетела, и не вернулась...

А я думал, вечно

У сердца ей быть под рубахой,

Чтоб взмахом единым - крыла и руки

Могли бы черить мы узоры строки,

Чтоб вместе смеялись с зарею рассветной,

На росных равнинах зеленого лета

И плакали вместе...

Нет, видно, напрасно Я птицу свою не держал взаперти. Лишь петь начинал, как, вплетаясь в мотив, Она улетала, чтоб снова вернуться, Заснуть и опять с первым звуком проснуться... Так что же случилось? Я был с нею дружен, Любили мы, каждый друг другу был нужен, Сманил, может, кто-то?

- 2

Не верю! Она Дыханьем моим в одну ночь создана, Как создан Адам был,

И мне лишь служила.

Ее не отдал бы, как тяжко ни было... Но птица умчалась

Стрелой белокрылой... Послушай меня, моя мама, послушай, Быть может, я слишком открыл свою душу Им всем, пустобрехам и неблагодарным? Я песни дарил, как на свадьбу подарки, И предал ее, мою белую птицу? Она улетела...

Она возвратится!

* * *

Ждет машина, урча. Поднимаю я ворот. Вновь зовут на свиданья дороги ночные. Гаснут окна, и в них растворяется город, Остаются в тиши лишь мои позывные.

Где-то там, за Невой, монотонный диспетчер, Будто эльф, превращается в радиоволны. Очень хочется спать, но спешим мы навстречу Тем, кому так нужны, тем, кто болью наполнен.

Привалившись к стеклу, видит девочка праздник, Разноцветных шаров круговерть в небе синем. И летят фонари над дорлжную грязью Косяком журавлиным.

Видит девочка сон, будто в белой метели В темном, гулком дворе нас встречать кто-то будет. Одинаковы дни, и дома, и постели. Одинаково все. Только разные люди.

* * *

Нарисуйте мне дом

Нарисуйте мне дом, да такой, чтобы в масть! В масть козырную, лучше бы в бубну... В доме том укажите мне место, где бы упасть, Чтоб уснуть и не слышать зов глашатаев трубный.

Нарисуйте мне дом, да такой, чтобы жил, Да такой, чтобы жить не мешали. Где, устав от боев, снова силы б копил, И в котором никто никогда бы меня не ужалил.

- 3

Я бы сам, я бы сам,

Да боюсь, не сумею,

Не найти мне никак

эти полутона.

По дремучим лесам

Все скачу, все скачу на коне я,

И в холодном поту

через день пробуждаюсь от сна.

Нарисуйте очаг, хоть на грубом холсте, На кирпичной стене, только чтобы тянуло, Нарисуйте же так, чтоб кулак захрустел, И с холодных ресниц теплым домом однажды подуло.

Я бы сам, я бы сам

Нету красок заветных.

Знаю только лишь две,

их сжимаю рукой.

То бела полоса,

То - черна беспросветно,

Рассинить бы...

да нет у меня акварели такой.

Нарисуйте меня, да такого, чтоб в крик, Чтобы мама моя не боялась за сына. Нарисуйте меня журавлем хоть на миг, Я хочу посмотреть на людей с высоты журавлиного клина.

Я бы сам, я бы сам,

Да ломаются кисти,

Только грифу дано

пальцев вытерпеть бунт.

И летят, и летят, и летят, и летят

в небеса,

В облака поднимаются листья

Этих нот, горьких нот,

облетевших с разорванных струн.

* * *

Гастрольная

Я мотаюсь, как клубок, по городам Дорогого мне Советского Союза. То Ташкент, то Магадан, но везде - и тут и там Я живу чуть лучше Робинзона Крузо.

Окна снегом завалило, занесло. Холод - вечная на Севере проблема. А здесь в гостинице тепло, И просторно, и светло, Как в подводгной лодке капитана Немо.

- 4

Я не спрашиваю: "Где?" и "Как пройти?", Я в Союзе, как своей большой квартире, Знаю каждый уголок, Стены, пол и потолок, И кружится голова от этой шири.