гряда холмов, кардиограмма леса,
совпавшие с дорогой валуны,
вершин далёких твёрдые нарезы.
В них путь и результат — одной строкой,
наглядный смысл бесцельного движенья,
навстречу им — мой собственный прибой,
волнообразное сердцебиенье.
Да знаю — мимо, это не ко мне,
но радости моей не оборваться,
когда случайный выводок камней
наполнит осязанием богатства.
Наверно, люди слишком горячи,
до рези глаз — быстры, неуловимы,
поэтому на горные ключи
смотрю и понимаю их живыми.
Сова
Ходит с воем за совою,
что ни вечер, под окном
эхо от листвы до хвои,
из оврага лезет в дом.
За совою-невидимкой
явной нотою потерь
ноет время, тает дымкой
и волной толкает дверь.
Хищных сумерек повадка,
лай испуганных собак
за порог зовёт несладко,
вызывает на чердак.
Ты такой же: всем навстречу
расширяешь круг тревог,
беспокоен, что ни вечер,
в центре мира одинок,
тянешь время за собою, стонешь мудрою совой…
Защищает запах хвои
дом, гнездо и мир большой.
* * *
Ручьи в игольчатой подстилке
лежат, окаменев на срок,
молочного стекла прожилки
скрепили камни и песок.
Корней сосновых цепким хватом
вся мелочь держится в лесах,
стволы рисунком узловатым
рифмуют корни в небесах.
Спокойны кованые цепи
и недвижим небесный лёд
и тишина округу лепит
единой сферой без пустот.
Но живы гнёзда и берлоги —
и грянет новая волна.
В морозной чёткости отрогов
легко читается весна.
И брызнет живность из-под скрепы,
и небо потеплеет враз…
Должныи мы поверить слепо,
что страхи холод сгинут с глаз.
* * *
От хищников круглоголовых
дневные молнии в глазах —
такая сила в перьях новых
на ласточках и на стрижах.
Ну что тут скажешь, если в стёкла
стучат упругие крыла
ловцов воздушного потока
и блещут ловкостью тела.
Легко дышать под птичьим правом,
как пальцы рук переплетя
прицельный взгляд с полётом бравым,
как будто сам живёшь, летя.
И мимо свищет время злое,
и расцветает пред тобой
на старых ветках молодое,
и саженцы блестят листвой.
* * *
Скользит скворец, окно пересекая,
похож на яхту.
Сквозит в разрезе будущая стая —
налёт на яства.
Не дрогнет сади виноград не сохнет,
земля всё стерпит —
и выдаст сил подсолнухами смокве,
жуками перцам.
А за окном жара встаёт такая,
что плавит крылья.
Поёт скворец живой душой Икара
в старинном стиле.
И самолёт над ним буравит небо
пером инверсий.
Земля на всех живых готовит хлеба,
а дерзким — персик.
* * *
Травою затянет и шпалы, и рельсы,
дорога утонет в бегущих песках,
сотрется и камень, забудется резчик,
и слово истлеет в любых языках.
Бессмысленный труд, искривлённые пальцы,
погнутые спины, опущенный взгляд.
А может, не стоило шибко пытаться
построить колчан и покрасить фасад?
Зачем я, охотник компьютерной мыши,
утрами слежу за повадкой скворца
и слушаю щебет, где ухо не слышит,
и помню египетской тьмы голоса?
Наследник умений, посредник гармоний,
я после себя оставляю одно:
на маленькой капле реки хромосомной
щербинку-печать, пониманья окно.
* * *
Я, наверно, помоечный кот:
мне нужнее случайные крохи,
чем налаженный круговорот,
мне минута важнее эпохи.
Я добычу впрок не солю,
будет день, говорю, — будет пища.
Ноги кормят. Глаза — кормлю,
не боясь покинуть жилище.
Камень в поле и камень стены
каждой гранью готовы пролиться.
Я и камень — природно равны,
нам одни нарисованы лица.
Солнце слепит — зажмурюсь, засну,
ночь разбудит — и с ней не скучно.
Не поверю стеклу и окну,
свежий воздух — основа искусства!
Кот как есть — горстка волив шерсти,
занеси-ка ему в приказе!
…Лапы вылизать — и уйти,
не оставив неправды и грязи.
Охотничья пора
День выпал из окна,
ушел от наблюденья.
Безделью есть цена:
ни за какие деньги!
Упал неловкий взгляд
и не поднялся словом —
и механизм утрат
неявен, но не сломан.
Охотничья пора
легла на луг туманом.
Что ты ловил вчера
по капле над стаканом?
Непойманным погас
оттенок заоконный —
и не проверить час
непознанным законом,
не сплетена с утра
спасительная сетка…
Охотничья пора.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу