Теодор д'Обинье - Трагические поэмы

Что там за чудище? Се Распря, не иначе,
Святоша глупая, наперсница удачи,
Смущающая люд сильней чумы любой,
Чтоб сокрушить закон и утвердить разбой.
Судейским пыль в глаза легко пускает чадо
Далекой стороны, сие исчадье ада.
Мы зрим цветистый плащ, где письмена пестрят,
Потертый капюшон, под ним чепца квадрат.
Нам Распря оная несет из царства скверны
Набор подложных гирь, аршин недостоверный,
Чтоб, меры исказив, заране знать итог.
Проформа рядом с ней. Поставлен сей порок
Властями для того, чтобы посредством правил
Он сущность истребил, а видимость оставил,
Ведь голос сущности двору невмоготу,
Здесь мудрецов костят — Тюрена и де Ту,
Арле, Жийо [203] Ашиль де Арле, президент парламента, т.е. председатель королевского суда, стал жертвой репрессий после убийства братьев де Гиз в Блуа. Вместе с ним в Бастилию были посажены президент парламента в Туре, выдающийся французский историк Жан Огюст де Ту и Жак Жийо, советник парижского парламента. Позже они были освобождены и вновь вошли в состав королевского суда. Филибер Тюрен, всегда сочувствовавший протестантам, уйдя от дел, открыто примкнул к Реформации. и тех, кто тут не упомянут,
Свободные от зла, они однако станут
Рабами слабости и по веленью той
Подпишут нехотя послушною рукой
Противное душе, пером своим дрожащим
Помогут палачам, убийцам настоящим.
Такими перьями, сравнимыми вполне
С кинжалами убийц, у пленных на спине
Знак смерти пишется, а там — клинку работа.
Сия Проформа — дщерь педанта-живоглота,
Который норовит бумажный сор продать,
На чьей спине не грех все палки обломать.

А в дальнем том углу Боязни лик, который,
Бросая тусклый взор, другие гасит взоры,
От ужаса незряч остекленелый глаз,
Ланиты мертвенны и жар на них погас.
В один уселись ряд указанные лица,
А эта вся дрожит, своих речей боится.
Злосчастье рассекло ей перси, но притом
И сердце закогтить пытается перстом.

Тут Кривду надобно узреть, сия пиявка
Торгует благами и жизнями с прилавка;
По слову Генриха Второго в должный срок
Его меркуриал [204] Меркуриал — совместное заседание всех судебных палат, происходящее ежемесячно по средам, когда президент Парламента судил поступки и нравы судей. огню костров обрек
Упорных, ибо ввел указом действо оно.
Одежды и тела недавних слуг закона
Вдруг обагрила кровь, потом настал черед
Трусливых палачей по прихоти господ:
Так сходбище вельмож при сходстве их немалом
С плутом Меркурием зовут меркуриалом.
Так проданный сенат, так сей меркуриал,
Как раб, властителю в тот день присягу дал.

Из огненных хором простер свой взор горючий
Великий Судия [205] Господь Бог. , пронзив зарницей тучи.
Внизу другой дворец [206] Здесь идет речь о суде Инквизиции. Во Франции он назывался Огненной Палатой. Переводчик предполагает, что «другим дворцом» автор называет резиденцию испанского короля Филиппа II, построенный им дворец-монастырь Эскуриал, хотя об этом в комментариях французского издания «Трагических поэм» не говорится. , вселяя страх, возник,
Жилье зловещее владыки из владык,
Страшит угрюмый вид соединенных башен,
И темных окон ряд в двойных решетках страшен,
Се инквизиции испытанная твердь,
Се обиталище, где проживает смерть,
Се древний медный бык [207] См. комментарий 29 к поэме «Беды». : все заглушает оный —
И голос разума, и жалобные стоны.
Пред ликом Господа не убоится кат
Молитвы задушить, содеять малый ад.
Внизу колодники в подвальной мокрой нише
Глядят на мерзких жаб, и наверху у крыши
Людей покинул сон, поскольку не уснешь
В тяжелых кандалах на жесткости рогож.
И глад, сильней, чем огнь, сжигает в черных норах
Стенания и жизнь измученных и хворых.
Господь в печальный день, в конце их славных дел
Узрит их торжество, высокий их удел,
Златые арки их, триумф во всем размахе,
Их троны, их столбы позорные и плахи [208] Все изображенные атрибуты символизируют триумф гонителей ереси, но для Агриппы д'Обинье они знак победы мучеников Реформации. Здесь изображена картина аутодафе в Вальядолиде (21 мая 1559) и в Севилье (24 сентября 1560), устроенного по случаю восшествия на престол Филиппа II. .
Еще Господь узрит, как смертников чреда
В плащах желтеющих проходит в три ряда [209] Осужденных выводили в желтых одеяниях, так называемых санбенито, на которых были изображены кресты и дьяволы. Очевидно, Вольтер в своем «Кандиде», в сцене, где описывается аутодафе в Лиссабоне, заимствовал некоторые детали из «Всеобщей истории» Агриппы д'Обинье. .
Бредут еретики в своих венках терновых
С тростями на плечах, на желтых сих покровах
Личины дьяволов, но всякий образ тут
На самом деле лжив, и ангелы ведут
Несчастных за руку: таких людских видений
Не знают небеса, не ведают в геенне,
Но бог язычников по их понятьям рад
Узреть на полотне эдем, чертей и ад.
Язычник, увидав рисованные лица,
Считает, что спасен и оттого храбрится,
Но нет на идолов надежд у христиан,
Их не повергнет в дрожь бездушный истукан.