Константин Консон - Отметка на шкале

Как время провести соображая,
Я в гавань завернул на полчаса,
Где Оперы сиднейской паруса,
Огни ночного порта отражая,
Прожекторы вонзили в небеса.
Затем, Звезде Полярной подражая,
Мне Южный Крест попался на глаза,
А вовсе не Медведица Большая.
Вдали береговая полоса,
От океана бухту ограждая,
Морские доносила голоса.
И зимний дождь, и летняя роса,
И сладко манит родина чужая,
И я совсем не против – даже за!

Невольно подражая антиподу
И убежав на два десятка дней
Из ветреной Европы, а верней
Шагнув из марта в летнюю погоду,
Куда не залетит гиперборей,
В двенадцать тысяч миль по небосводу
Я прочертил параболу в Сидней.
Там, приземляясь, задеваешь воду.
И город тонет в мареве огней.
А дальше – океанская свобода,
Полоска побережья. А за ней —
Край света и баркасы рыбарей.
Причудливо тасуется колода
На перекрёстке дюжины морей.

Пером простым, а клавишей тем паче,
Сначала вскользь, а после напролом
Кропал я строчки, сидя над крылом,
Себя певцом Австралии назнача.
В попытках мысли завязать узлом,
Такие предложу ключи к задаче:
Дерзни прослыть минувших дней послом,
Несущим эстафету, – не иначе.
За первых сорок – небесам Псалом.
Даст Бог, и остальные не растрачу
На тонкой грани меж добром и злом,
В потоке мчась, орудуя веслом,
И изредка ловя волну удачи
Неверным стихотворным ремеслом.

* * *
Куда бы нас пути ни завели,
Сойтись им в переполненном аду.
Я полагал Бахрейн концом земли,
Пока три дня не прожил в Катманду.

* * *
Душа Непала – в пестрой нищете.
Повсюду йоги в их одеждах рваных.
Но мудрость не открылась мне нигде —
Ни в индуистских, ни в буддистских храмах.

* * *
Дороги край под колесом исчез,
И мышцы напрягаются слегка.
Вверху стена касается небес,
Внизу – обрыв и желтая река.

* * *
Возможно, что теперь я не совру,
Протопав по земле из края в край:
Уайлдер – занимательней Перу,
А Рерих – колоритней Гималай.

* * *
В Непале каждый твой шаг – это столбик пыли,
След в непролазной грязи или камень в иле.
Где на горных тропах тебе предлагают пищу,
Где, теряя тыщу, затем набираешь тыщу.

* * *
Анапурна делит Непал на два региона.
С юга – бурные реки и вечнозеленые склоны,
За хребтом – пересохшее русло едва заметно.
И сбивает с ног внезапным порывом ветра.

* * *
В Непале мало дорог, часто сходят лавины.
Главный транспорт в стране – ослы и людские спины.
Время в этих краях застыло по чьей-то воле.
И все же непальский шаг проворней нашего вдвое.

* * *
Пробираясь по джунглям, нащупывай нож в кармане.
Следи, чтоб нога ступала на твердо лежащий камень.
Не оставайся один, невольно Тарзану вторя.
Тропа через джунгли опасна не меньше, чем путь сквозь море.

* * *
Покара – Катманду. Грязь, нищета, усталость,
Скоростной рычаг напоминает фаллос.
Ссохлись пальмы в дорожной пыли, и цветы пожухли.
Находясь в степи, с тоской вспоминаешь джунгли.

* * *
Темноту прорезают встречные фары. Невозможно уснуть.
Поминутная встряска. Бесконечная вереница
Еле дышащих грузовиков на обломках дороги кренится,
Словно жизнь, и на этих камнях пробивающая себе путь.

* * *
Моя поэма окрылилась,
Прошла сквозь пекло,
Стряхнула пыль, дождем умылась,
Слегка окрепла.
И развернулась кусочком неба
Над Анапурной,
Подогреваемая молитвою
Йом-Кипурной.

Ей так хотелось путь к ответу
Себе ускорить,
Барьеры брать за краем света
И с ветром спорить.
Узнать, как связаны взаимно
Цепочки звенья,
И медитировать наивно
В тени ученья.

Не на земле, не в самолете,
А где-то между
В рутинных дней водовороте
Нашла надежду.
И с ледника по бурным рекам,
В пути оттаяв,
Отозвалась стократным эхом
Из Гималаев.

Случилось вновь: бесстрастная рука
Взметнулась и зависла на мгновенье.
Ушла Нино, и все ее войска
Застыли на местах в оцепененьи.

Почетным караулом в час беды
Хранят секреты всех твоих достоинств
Недвижные колонны и ряды
Прервавших битву черно-белых воинств.