Алексей Букалов - «Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

Итак, черный паж. Мы не знаем достоверно, располагал ли подобной информацией Пушкин. Можно только представить, что наличие королевского «арапа» среди предполагаемых узников Пиньерольского замка было способно вызвать живейший интерес у Пушкина, который, как мы выяснили, относился к теме «черного пажа при дворе» с особым, пристальным вниманием. В своей заметке о «Железной маске» Пушкин, между прочим, приводит следующую цитату из Вольтера: «…По словам лекаря, он был прекрасно сложен; цветом довольно смугл» (XII, 28). Этого описания, конечно, недостаточно, чтобы предположить в узнике темнокожего пажа, однако оно вполне может служить еще одним удивительным подтверждением знаменитого (сделанного, правда, совсем по другому поводу) пушкинского наблюдения: «бывают странные сближения»…

«Понять исключительное своеобразие пушкинской личности можно при условии аналитического осмысления его жизни и творческого пути, обогащенного представлением о всех занимавших Пушкина на разных этапах темах, мотивах, идеях», – писал проф. Б.С. Мейлах [483]. Тема «Пушкин и Восток» давно и плодотворно разрабатывается исследователями. Казалось бы, все «ориенталистские» интересы Пушкина, его замечания и упоминания о Востоке уже учтены и прокомментированы. Однако мир пушкинского творчества настолько богат и неисчерпаем, что по-прежнему таит в себе возможность новых предположений и догадок.

Отставлен роман о царском арапе. Но «африканская» тема продолжает интересовать Пушкина, она занимает особое место в его энциклопедически обширном круге знаний.

В основу своего рукописного труда «История Петра» Пушкин, как известно, положил изучение многотомного свода исторических материалов, изданного в конце XVIII века И.И.Голиковым под названием «Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России. Собранные из достоверных источников и расположенные по годам». И.Л. Фейнберг подробно прокомментировал работу Пушкина с этим источником и показал ее творческие и исследовательские особенности. «…Пушкин не «конспектировал» собранные в своде Голикова источники, – отмечает И.Л. Фейнберг, – а на основе критического чтения их стремился установить, как в действительности происходили важнейшие исторические события петровского времени» [484].

Восточным проблемам посвящены страницы «Истории», где говорится о Персидском походе Петра (1722 г.) [485]. В подготовительном тексте Пушкина сказывается глубокое постижение Востока, – подчеркивает исследователь, – и мы узнаем автора «Подражаний Корану» и «Путешествия в Арзрум» [486]. Не проходит мимо его внимания и такой важный элемент восточной политики Петра, как планы установления связей с Индией. В последние дни жизни Петр, пишет Пушкин, назначил капитана Беринга «для открытия пути в вост. Индию через Ледовитый океан» (X, 287). Несколько ранее, в 1723 году, Петр, как записывает Пушкин, «отправил (тайно?) к индейскому моголу в Бенгалию виц.-адмирала Вильстера, капит. Мяснова и кап.поруч. Кошелева на трех фрегатах (5 декабря).

Велено было им заехать и в Мадагаскар и предложить королю наше покровительство. См. добродушное примечание Голикова «VIII – 434» (X, 279).

По всей вероятности, Пушкин не случайно упомянул о дерзком петровском замысле снарядить эскадру и отправить ее в дальнее плавание – в Южное полушарие вокруг материков, вокруг Африки. Подобное предприятие отвечало далеко идущим планам Петра утвердить русский флаг на морях и океанах. В данном случае, как указывал Голиков, Петр мог бы прибрать к рукам знаменитых флибустьеров, пиратствовавших в морях и создавших нечто вроде вольной республики.

Какой же «король» Мадагаскара имелся в виду? Речь идет о Каспаре Вильгельме Моргане, предводителе пиратов, обосновавшихся в начале XVIII века на Мадагаскаре (вернее, на соседнем с ним маленьком острове Санта-Мария) [487]. Оказав пиратам покровительство, Петр мог присоединить их корабли к своему флоту. Плавание должно было быть долгим и трудным, через неведомые моря и страны – в Индийский океан. Впрочем, кое-что об этих землях в то время в России уже знали. В переведенном на русский язык и отпечатанном в Москве по велению Петра I «Земноводного круга кратком описании из старыя и новыя географии» Ячана Гибнера (1719 г.) имелся специальный раздел: «Где лежит остров Мадагаскар». В нем было сказано: «Оный лежит подле берега цангебарского и гораздо велик, ибо в округлости его щитают аки бы Англиа и Шотландиа вместитися могли. Французы именуют оный остров Ла Дауфине, и построили они тамо крепость… и оную взяли англичане не вдавне. На сем острову не обретается важных городов, и кажется, что мало от него прибыли бывает». Но, видимо, прибыль могла появиться, иначе не написал бы Петр вот такой церемониальной верительной грамоты: