Нина Ягодинцева - Избранное

Покуда нет в тоске рассвета и заката,
Зелёный сумрак сна и каменная гладь,
Всё кажется: тебе какой-то смысл загадан,
И если ты его сумеешь отгадать –

Как посуху пойдёшь! И только Бог с тобою,
Когда из глубины, незримые почти,
Проступят как прожгут пучины под стопою
Диковинных существ холодные зрачки…

Я помню столько иных созвездий!
Откуда память черпает тайны?
Прозрачными снами приходят вести –
Они отрывочны и случайны.

Как будто посланы на чужбину,
Усталыми путниками несомы –
А те перепутали половину,
Поскольку слова почти незнакомы…

Сколь ни выспрашивай – всё напрасно.
Их лица печальны, одежды пыльны…
Но я-то знаю примету братства:
Они там были.

От прибоя тьмы до её истока
Лишь одна звезда – низко и далёко.

Горькое тепло опаляет губы.
Зеркало твердит: на тебе лица нет…
Тишина черна, словно плащ Гекубы –
Но одна звезда вдалеке мерцает.

Нежная сестра, ясная лампада,
Розовый огонь радости вечерней!
Лишь бы ты была, лишь бы не пропала
В пепле и золе мировых кочевий!

Страх преодолев, прянуть на колени,
Ветви протянуть и расправить листья,
Корни ощутить, а через мгновенье
Ветер налетит – всласть наговоримся.

…Издали – как чужая –
Но до мельчайших трат
Я знаю тебя, я знаю,
Как будто прошла стократ

Парадом твоих безумий
В лохмотьях твоей парчи –
В те поры, когда Везувий
Возвысился в палачи

И в жажде не кровной мести,
Но права вершить закон
Облизывал соль созвездий
Пылающим языком…

Лето ли? – блюдечко с молоком…

Остро зацеплено коготком
Время – моток разноцветной пряжи.

Выйдешь по берегу босиком –
Волны на каменистом пляже
Выпьют жажду одним глотком.

Лето ли? Неуследимый вкус
Сонной травы, уводящей в шёпот:
Небо качается, небо копит
Дальней грозы неподъёмный груз,

По каменистым гребням влача,
Тяжко обрушивая в распадки…

Словно играет с тобою в прятки,
Радуясь и ворча.

Чем эта горечь успокоится –
И год прошёл, и век прошёл…
Травой, намоленной на Троицу,
В пустынной церкви устлан пол

И пахнет мятой и лавандою,
И, терпкой свежестью горя,
Стоит прозрачною лампадою
Сырой сквозняк у алтаря.

Земля сегодня – именинница,
Ни плугом тронуть, ни косой.
И лишь в молитве память вскинется
На незнакомый праздник свой:

Трава травой живём, не узнаны,
Удерживаемы едва
Зеленокровного родства
Душеспасительными узами…

То ли степь питается речками,
То ли сердце – жилками тонкими,
Но дороги кажутся вечными,
А заботы видятся долгими.

Не пропели жизнь – так проплакали,
Не испили неба – так вылили.
Стелен пол дубовыми плахами,
У икон – ромашки да лилии.

Но вчера вокруг пели Троицу,
И теперь земля именинница:
Горькая печаль успокоится,
Тонкая травинка поднимется.

Вспомнил – и промолчи,
Вздрогнул – и успокойся.
Ангелы на покосе
Точат свои лучи.

Искрами бьёт по коже
Их незнакомый смех:
Гости-то не из тех
Мест – из других, похоже…

Песенок не поют,
Мёда на хлеб не мажут.
Лезвия отобьют –
То-то травы поляжет!

Памяти Володи Чурилина
Жизнь полыхнула, как будто степь
В августе на ветру.
Только и вымолвил: дайте спеть,
Дайте, а то умру!

Пей, – усмехаются, – пей до дна,
Пей, пока мы щедры!

Осенью степь далеко видна,
И всюду – одни костры.

Руки ли греют, Богу ли мстят
За немоту свою?
Ты принимаешь пламенный стяг:
– Я и в огне спою!

Да разве можно просить у тех,
Кому ты несёшь свой дар?..
Пожар –
Одна из их невинных утех.