Илья Рейдерман - Из глубины. Избранные стихотворения

Ещё одна весна? Ну что ж.
Когда в запасе – медный грош,
она монеткой золотой
блеснёт над будничной тщетой.
Блеснёт монеткой золотой,
да только ты – не молодой,
и, как деревья без листвы,
стоишь, не подняв головы.
И ты включён в круговорот
небесных звёзд, подземных вод.
И через реку жизни вброд
природа-мать тебя ведёт.
Ах, для зелёного куста —
никчемна наша суета.
И даль – близка. И жизнь – легка,
как эти в небе облака…

Я дерево заметил – лишь на миг,
когда свой ход замедлила машина.
Оно, ликуя, показало лик,
и в небо вознеслось над миром чинным.
Его не видел прежде, и потом
с ним вряд ли встречусь – ибо снова еду.
Оно ж – в пространстве, без него пустом,
над суетою празднует победу.
Оно обозначает вертикаль.
А я размазан по горизонтали.
Мне открываются не высь и даль,
а всякие житейские детали.
Оно стоит (куда ему спешить?) —
над крышами домов желтеет крона.
И ветви в небе тихо шепчут: жить!
Как это небо – сине и бездонно!
Я б осени чудес и не заметил!
Уже не слышу, как мотор гудит:
в душе моей – просторен мир и светел,
и важно жёлтая листва шумит.

Я в маршрутке еду – одержать победу?
Еду в парк – глазеть на облака,
поздней осенью – сказать спасибо лету,
гладить тополю шершавые бока.
Человечья жизнь – звучит фальшивой нотой,
не настроившись на верный камертон.
Нужно просто подышать свободой,
шелестеть с листвою в унисон.
Не цепляются за ветви листья эти,
а слетают тихо, в воздухе кружа.
Так летит, уже оставив всё на свете,
и танцует в небе лёгкая душа.
Грусти нет. Лишь ясность и прохлада.
И не нужно никаких побед,
если твёрдо знаешь, что душа – крылата,
что летит она, как бабочка, на свет.

Еще вчера – предчувствие и робость.
Что этой ночью с ним произошло?
Всё – словно в белом пламени – вот новость!
Всё – до последней ветви – расцвело!
Весна и нам ведь подавала знаки,
звала, твердила: нужно поспешить!
Быть может, не хватает нам отваги,
чтоб стать собой, свою судьбу свершить?
Как деревце – откликнуться на зов!
Рискуя жить, благой отдавшись воле.
…Как сладко снова повторять с азов
всю азбуку и радости и боли.

Я обречён, как все обречены.
Но для того, кто ничего не клянчит,
дарован солнца луч, миг тишины
и жизнь ласкает, утешает, нянчит.
И счастье – не в былом, и не потом —
сейчас, пока глядишь, всему внимая,
вдохнув весенний воздух жадным ртом,
всё горько понимая, принимая.
Ты – зиму пережившая трава,
что зеленеет средь других травинок.
Поймёшь, в чём ты неправ, а жизнь – права.
Права – Природа. Этот мир – не рынок.
Всё – неразменно! Всё – лишь в этот миг!
Всё – наудачу, наугад, случайно.
Как солнце – жизнь! На миг покажет лик —
и спрячется. И снова станет тайной.
Но мы поймаем этот тонкий луч,
зажмём, подобно путеводной нити.
Нам солнце видно даже из-за туч!
Освещены им будут все событья.
Да жизнь права, вступив в свои права.
Весна права. И только мы – неправы.
Гляди во все глаза! Всё прочее – слова,
которых не поймут деревья, травы.

Хочу пошелестеть словами, —
как бы пошелестеть листвой.
Стою в твоём, Природа, храме.
Но твой ли я? Увы, не твой.
Могу лишь на твоём пороге
побыть. Вот полдень. Вот гроза.
Не стал я деревом высоким,
что тянет ветви в небеса.
Но всё ж слегка понятен лепет
листвы (о чём? – не объясню).
Тут жизнь живёт, страдает, терпит
и просто радуется дню.
Зимою думает о лете
и лба не морщит, смысл ища.
Она не ведает трагедий
и умирает, не ропща.
А нам – то препираться с веком,
то злобе дня сдаваться в плен,
и становиться человеком,
и падать, и вставать с колен.
Природа, дар ты нам вручила!
Вот мыслей холод, страсти жар.
…Шумит листва и над могилой
того, кто растранжирил дар.

Вообще-то у всех на виду,
но как будто невидим, в тени,
я мелодию тихо веду,
я пространством и временем дни
наполняю. Иду по тропе,
среди малых и скромных чудес,
и за всё благодарен судьбе.
Жизнь моя – заколдованный лес!
Если ты этой жизни – чужак,
если ты с топором – лесоруб,
испугает и птицу твой шаг,
обрывается песня у губ.
Если ты этой жизни – родня,
певчей птицею сам засвистишь,
став частицею общего дня.
Этот свет! Эта высь! Эта тишь!
Царь природы? Но где твой престол?
Сядь на пень. Брось корону в траву.
Тишину ты такую нашёл,
что в ней слышен и шепот: живу!
Жизнь так тихо, так тайно жива!
Так в своей тайной жажде – права!
Шепчет что-то вне слов, как листва.
Гнётся, словно под ветром трава.
Всё корнями сплетётся с судьбой —
лишь от власти своей отрекись!
Ибо связаны кровно с тобой
эта тишь. Этот свет. Эта высь.