Наталья Тимофеева - Амбивалентность

В акватории сна, словно волны, колышутся звуки,
Создавая фантомы летучих изогнутых рыб.
Из глубин подсознания слышится привкус разлуки,
И мелькает, мелькает, мелькает диковинный клип.

Что-то я позабыла, а что-то оставила втуне,
Но теперь в этом сне, в перевёрнутой навзничь глуби
Откровением боли сияет желтушность латуни
Ручек старых дверей, за которыми память скорбит.

От нечаянной радости до необъятности горя
Время всё подносило всегда без особых причин,
Но ничто не могло меня с жизнью хоть как-то поссорить.
Так осталась одной из немногих земных величин

Бесконечна она, до безумия мне непонятна,
До тоски невозможна и всё же желанна, как сон,
И в его акватории мельком, с тоской невозвратной
Рыбы-мысли всплывают нечаянным звукам вдогон.

Половица ли скрипнет, иль дождь прошуршит в заоконье,
Птица крикнет ночная, иль кто-то потянет струну,
Всё мне чудятся сказки про то, как в далёком затоне
Звёзды в омут ныряют, и месяц идёт в глубину…

Зачем тебе моё благословенье?
Ты лучше знаешь, в чём найти приют.
Послушай это ангельское пенье,
То птицы над душой твоей поют.

Откроется ли небо в откровенье
Или грозой полночной прогремит,
Вином ли терпким вызреет забвенье,
Иль уксусом крепчайшим напоит, —

Всё скажет время. Ветром унесённый,
Не прирастёт к стволу осенний лист.
Вновь горечью пахнёт неутолённой
В ответ на мелодичный птичий свист,

Вновь перекрутит мысли в одночасье
С необоримой давнею тоской,
И вспомню я, что было, было счастье,
Как были свет небесный и покой.

Невнятно дождь шуршит по разнотравью,
Незряче небо, сизые дымы
Кудряво с крыш сползают, и картавит
Ворона на скворечне. Из тюрьмы
Смотрю четырёхстенного пространства
На пересменку лета с сентябрём.
Меняется зелёное убранство,
Плывёт к осенней заводи мой дом.
Всё просто, всё неведомо и тайно,
Всё так знакомо, но, как в первый раз.
И осень в наших кущах неслучайна,
И мудр, не в меру мудр вороний глас…
Вихрастых лип замедленно качанье, —
Есть у дождя над ними нынче власть.
Ловлю в окошке лет предначертанье
В костре осеннем начисто пропасть,
Забыться в нём, остановить биенье,
Пульсару сердца дать иной приют…
Осенний дождь чуть слышный — вдохновенье
Или забвенье? Как меня зовут
Меж этих стен, где умерли все звуки,
Где в зеркалах чужая жизнь течёт?
Меня возьмёт ли время на поруки,
Ведь у него все дни наперечёт…

Как сон пустой, развеялась морока
Ненастной ночи, августовский день
Неспешно влагу пьёт из водостока
И золотит пожухлую сирень.
В моём саду лишь астры кровоточат,
Да куст калины заплетает хмель.
Над ними стайка пеночек хлопочет,
Уча птенцов за тридевять земель
Лететь стремглав от холода и мрака,
В снегах России оставляя кров…
Коробочки коричневеют мака,
Лоза свивает ниточки усов,
Но им не ухватить уже мгновенья
Когда по жилам льётся светлый сок.
Как паутина, пелена забвенья
Ещё один замыслила виток.
По белизне и чистоте скучая,
Душа моя читает в книге грёз,
Как скоро-скоро, златом величая,
Затеплит осень этот край берёз
Невольной грустью, ветром окрылённый,
Помчит куда-то листьев хоровод,
А после мир, снегами убелённый,
Закованный морозами, замрёт.
И будет связь утеряна с цветными,
Затерянными пятнами проблем,
Которые окажутся пустыми,
Как сон иной без лиц, имён и тем.

Бессонницы неспящий лик стоглаз,
С десяток рук холодных для касаний
Поверенный имеет лунных фаз —
Времён хранитель и воспоминаний.
На каждый шорох он даёт ответ,
Как будто звуки ночи эхо множит,
И осязаем бледный зыбкий свет,
Когда он чувства давние тревожит,
И чёрен мрак, кружащий за окном,
Как душный гнёт, не знающий пощады…
Но ходиков немолчный метроном
Вновь достаёт мой грешный ум из ада.
Молчит вода всевидящих зеркал,
И тени бродят меж вещей уставших…
Лишь надо мной застыл девятый вал
Бессонниц, алчный голод не унявших.

Тишина закладывает уши,
Тяжелы и влажны облака.
Ночь опять заглядывает в душу,
Чья печаль давнишняя горька.