Евгений Афанасьев - Угол зрения

…Так-так — стучат на стыках колёса. Каждый стук отдаётся острой болью в истерзанном теле. Вокруг темно. Духота. Тело одеревенело. Попробовал пошевелиться и заскрежетал зубами от боли — руки были связаны колючей проволокой…

Тогда в лесу его полумёртвого отступавшие гитлеровцы избили, а потом вместе с другими пленными бросили в товарный вагон. Многое пришлось пережить Александру в фашистских лагерях. Море человеческих слёз, горы трупов прошли перед его глазами. Фашистские головорезы, предчувствуя близкий конец, задумали уничтожить всех пленных. Но чудовищным замыслам не удалось осуществиться…

Вот он — День Победы. Улыбки, цветы, солнце! Снова Саша на родной земле.

— Нелегко было после войны, — рассказывает Александр Артемьевич. — Фашисты сожгли за собой почти всё. От посёлка Струги Красные уцелело всего несколько домов. Все деревни в округе выжжены. Жизнь надо было начинать сначала. Опять стал киномехаником. Работать трудно. Нет транспорта, горючего, аппаратура старая, неисправная. Приходилось всё делать своими руками.

За 20 километров таскал Саша на себе новые фильмы и пел:

Напевал и работал. Да ещё как! Ездили тогда «по кольцу» — отправлялись в район на целый месяц, аппаратуру перевозили на коровах, а то и на себе.

Весь район исколесил Александр. Люди охотно шли на огонёк его кинопередвижки — ведь, где Сашка, там острое словцо, шутка, гармошка.

…Каждому чем-либо близок и дорог край, где он родился и вырос. Люблю и я эти заветные места. Там и небо как будто голубей, и озёра светлей, и воздух целебней. В этом голубом краю, краю прозрачных озёр и задумчивых лесов, родился и вырос мой друг Саша.

Стоит на пригорке в Пятчине дом. Чем-то напоминает он хозяина. Такой же собранный, подтянутый. Так же добро и весело смотрит на прохожих голубыми глазами своих окон, как будто приглашая: «Милости просим. Заходите, гости дорогие!»

Зайдите в этот дом! Там вас встретят приветливые и радушные хозяева. Александр Артемьевич покажет вам, какие жирные караси водятся в тамошних озёрах и за рюмкой настойки поведёт рассказ о местных старожилах, об охоте, о рыбалке. И ещё он расскажет о любимой работе, о друзьях-киномеханиках. С доброй улыбкой вспомнит о молодёжи и добавит при этом, хитро сощурясь: «Посмотрим ещё — кто кого!»

…30 лет прошло с того дня, как шестнадцатилетний Саша Лукин впервые встал к проекционному аппарату. Сейчас Александру Артемьевичу только 45 с небольшим. Сколько впереди ещё дел, сколько фильмов, сколько жадных ребячьих глаз! Доброго пути тебе, Саша!

По просёлку, густо заросшему по сторонам березняком и ольшаником, солнечным летним утром шли двое пареньков. Природа щедро дарила свои блага, а лица шагавших были не по годам сосредоточенны и серьёзны — шёл второй год войны. Ребята двигались ходко. Вскоре показались строения посёлка.

В. М. Николаев

— Володя, в случае чего, действуй как договорились, — обратился к товарищу тот, что был повыше.

— Знаю. На полицаев бы только не нарваться.

Ребята шли по улицам посёлка, как ходят обычные мальчишки, пересмеиваясь, толкая друг друга. Встречные немецкие солдаты не обращали на них внимания. А парням дорого стоило прикидываться беззаботными повесами — под рубашкой у Михаила лежал партизанский пакет.

Они пришли по указанному адресу и оторопели: из распахнутых окон дома неслись звуки патефонной музыки, хохот, слышалась немецкая речь.

— Куда мы попали? Неужели ошиблись адресом?

Прошлись мимо дома. Всё правильно, номер и улица… Что делать? Пакет-то срочный!

Так начиналась суровая юность деревенского паренька, ныне директора совхоза «Пламя» Владимира Михайловича Николаева.

— Пришлось нам поволноваться, — вспоминает тот случай из далёкого своего прошлого Владимир Михайлович. — А на деле всё оказалось гораздо проще. Женщина, к которой шли на связь, работала по заданию партизанской разведки у немцев переводчицей. В её доме немцы справляли в тот день какой-то свой «шабаш».

— Задание мы тогда благополучно выполнили. И с собой принесли ценные сведения, которые передала нам разведчица, — рассказывает Владимир Михайлович. — Таких походов было ещё немало. И вдруг случилась беда — нас кто-то выдал. Мишу арестовали. Мне удалось бежать. Добрался до партизанского отряда.