Александр Милитарёв - Охота за древом

если наполнишь каждую минуту
шестью десятками секунд труда,
не только в дар получишь землю всю ты,
ты человеком станешь, сын, тогда!

I must go down to the seas again, to the lonely sea and the sky,
And all I ask is a tall ship and a star to steer her by,
And the wheel’s kick and the wind’s song and the white sail’s shaking,
And a grey mist on the sea’s face, and a grey dawn breaking.

I must go down to the seas again, for the call of the running tide
Is a wild call and a clear call that may not be denied;
And all I ask is a windy day with the white clouds flying,
And the flung spray and the blown spume, and the sea-gulls crying.

I must go down to the seas again, to the vagrant gypsy life,
To the gull’s way and the whale’s way, where the wind’s like a whetted knife;
And all I ask is a merry yarn from a laughing fellow-rover,
And quiet sleep and a sweet dream when the long trick’s over.

Я в море хочу уйти опять, к морю и к небу уйти,
и все, что мне нужно — это стройный бриг и звезда, чтоб вела в пути,
и штурвала скрип, и ветра свист, и белые паруса,
и туман седой над седой водой, и седой зари полоса.

Я в море хочу уйти опять, потому что прилива зов
заглушить нельзя и забыть нельзя — дикий зов, что яснее слов.
И все, что мне нужно — это ветер, чтоб гнал облака и бриг,
и пенный вал, и брызг фонтан, и пронзительный чаек крик.

Я в море хочу уйти опять, в цыганский шальной шатер,
Где чайка летит и плывет кит, и ветер как нож остёр.
И все, что мне нужно — это врать складно, бродяг друзей веселя,
и сон крепкий, и сон сладкий, когда сменят меня у руля.

When Abraham Lincoln was shoveled into the tombs he forgot
the copperheads and the assassin
in the dust, in the cool tombs.

And Ulysses Grant lost all thought of con men and Wall Street,
cash and collateral turned ashes
in the dust, in the cool tombs.

Pocahontas’ body, lovely as a poplar, sweet as a red haw in
November or a pawpaw in May, did she wonder? does she remember?
in the dust, in the cool tombs?

Take any streetful of people buying clothes and groceries,
cheering a hero or throwing confetti and blowing tin horns
…tell me if the lovers are losers
…tell me if any get more than the lovers
…in the dust
…in the cool tombs.

Когда Авраама Линкольна забросали землей, он забыл,
кто убил его, и медноголовых
…в пыли, в холодной земле.

И Улисс Грант перестал думать об Уолл-Стрите и конфедератах,
деньгах и прочей чепухе — все это стало золой
…в пыли, в холодной земле.

Тело Покахонтас, стройное как тополь, нежное как красный боярышник
в ноябре и как папайя в мае — до чего ей было дело? что она помнит?
…в пыли, в холодной земле.

Покажи мне любую улицу, полную людей — людей, покупающих еду и одежду,
кричащих «ура» или дующих в жестяные рожки, обсыпанные конфетти.
Скажи мне: разве влюбленные похожи на проигравших? скажи мне:
разве кому-нибудь лучше, чем влюбленным?
…в пыли, в холодной земле.

Pile the bodies high at Austerlitz and Waterloo.
Shovel them under and let me work —
I am the grass; I cover all.

And pile them high at Gettysburg
And pile them high at Ypres and Verdun.
Shovel them under and let me work.
Two years, ten years, and the passengers ask the conductor:
What place is this?
Where are we now?

I am the grass.
Let me work.

Сложите тела в штабеля в Аустерлице и Ватерлоо.
Забросайте их землей и оставьте мне.
Я — трава. Я покрываю все.

И сложите их в штабеля в Геттисберге,
в высокие штабеля в Вердене и Ипре.
Забросайте землей и оставьте мне.
Два года, двадцать лет, и у кондуктора спросят:
— А это мы где?
— Что это за место?

Я — трава.
Не мешайте мне.

Not only how far away, but the way that you say it
Is very important. Perhaps You may never get
The knack of judging a distance, but at least you know
How to report on a landscape: the central sector,
The right of the arc and that, which we had last Tuesday,
And at least you know

That maps are of time, not place, so far as the army
Happens to be concerned — the reason being,
Is one which need not delay us. Again, you know
There are three kinds of tree, three only, the fir and the poplar,
And those which have bushy tops to; and lastly
That things only seem to be things.

A barn is not called a barn, to put it more plainly,
Or a field in the distance, where sheep may be safely grazing.
You must never be over-sure. You must say, when reporting:
At five o’clock in the central sector is a dozen
Of what appear to be animals; whatever you do,
Don’t call the bleeders sheep.

I am sure that’s quite clear; and suppose, for the sake of example,
The one at the end, asleep, endeavors to tell us
What he sees over there to the west, and how far away,
After first having come to attention. There to the west,
Of the fields of the summer sun and the shadows bestow
Vestments of purple and gold.