Валерий Дудаков: Избранное

Убавив свет, желанья притупила,
В поступках поселила страх и лень,
Мерцанье ярких красок пригласила,
Заворожила вкрадчивая тень.

И закружив в бессмысленном вращенье
Дней, что бегут унылой чередой,
Власть обрела, во всё внесла сомненье,
Колдуньей стала над моей судьбой.

За нею вслед я шёл, летал и ездил,
С ней об руку по сумеркам бродил,
И в утренней тоске о смерти грезил,
С ней вместе в сад Киото приходил.

Сил не было, чтоб ей сопротивляться.
Душа мутилась, разум угасал,
Я клялся больше с ней не расставаться,
Как будто кто меня заколдовал.

И прокрутив передо мной кругами
Все «за» и «против», «быть» или «не быть»,
Она хотела влажными руками
Мои глаза уставшие закрыть.

«Усни навеки тихо и спокойно,
Покой есть смерть, и обретя её
Поступишь ты разумно и достойно
И подчеркнешь величие своё».

И, подчиняясь злой коварной воле,
Я погружался в мрачный вязкий сон,
И призрак, избавляющий от боли,
Манил к себе – приди в мой вечный дом.

Так, завершая странствия земные,
Я, с тенью примирившись, брёл в свой сад.
Светало, вкруг меня дома немые,
Деревьев строгий поминальный ряд.

Вдруг звуком, слишком резким спозаранку,
Настигнут был у старого ствола:
В коляске детской двойню негритянка
На раннюю прогулку повела.

И от такого действия простого
Вдруг ожил город. Легкий ветерок
Развеял влажность воздуха густого,
А страх, как сор, за угол уволок.

И сад Киото снова стал казаться
Своим и близким. Лёгких птичек рой
Мне мысль шепнул: ты должен постараться
Избавиться от тени роковой.

Сказал я ей: закончилось терпенье,
Не смеешь греться на моей беде.
И тень слегла на камни и коренья,
И, проскользнув, растаяла в воде.

Когда в Киото-сад
Впервые я попал,
Под мягкий листопад
Он души усыплял.

С тех пор который год,
На яви иль в бреду,
Я жду: грядет черед,
Когда к нему приду.

И каждый раз весной,
Когда к нему спешил,
Сад шелестел листвой
И время ворожил.

Настигнутый бедой,
В снегах петлял мой путь,
Я выбился из сил,
Сад, дай мне отдохнуть.

В смирении, без слез,
Замкнусь в печальном сне.
Хоть шепотом берез,
Сад, вспомни обо мне.

По земле, что в инее,
Бродит рождество,
Небо светло – синее,
Сказки колдовство.

По холмам – взъерошенный
Зелени наряд,
В синь пруда заброшенный
Старых башен ряд.

В льдинках собираются
Стаи диких птиц,
В водах отражается
Древний замок Лидс.

Короли и воины
В вечный сон ушли,
На пруду в промоинах
Тени залегли.

Бродим мы, как сонные,
Гибкою тропой,
Небеса бездонные
Манят за собой.

Сказкой завороженный
Легкий лик луны,
Снегом припорошены
Синие холмы.

С белыми одеждами
Новый год спешит,
Новыми надеждами
Первый снег лежит.

Мир замкнут глиняной стеной
и только стороной одной
Он обращен для созерцанья.

Здесь камень высится горой
И гравий мерною волной
Порядок чертит мирозданья.

Уносит ветер ближних гор
Пустых стремлений лишний сор,
И суетливые желанья.

Немых стволов лесной дозор,
Седых камней простой узор
Зовут в суть жизни возвратиться.

Века проходят, сад нетлен,
Свободы дух в дыханье «дзен»
В коане камня будет длиться.

Здесь мир безмолвный за стеной,
И только за горой одной
Предвестьем света стонет птица.

Застыли лесные верхушки
В просветах январской зари,
Промерзшие за ночь макушки
Клонят к проводам фонари.

Резвится мохнатая Злата,
В сугробы ныряет пушком,
И шерсть в серебристых заплатах
Блестит придорожным снежком.

Скрещенных ветвей переплеты
Под тяжестью белых корон
Встряхнули шальные налеты
Крикливых замерзших ворон.

Над трубами тонко струится
Прозрачный белесый дымок,
Снежинки, как легкие птицы,
Возносит воздушный поток.