Валерий Дудаков - Избранное

Наш просторный деревянный дом,
Крытый дранкой, с брёвнами седыми,
В две террасы, с окнами простыми,
Погружённый в летний тихий сон.

Проседью туман в полях застыл,
Соловей закатывался трелью,
И негромким отзвуком, свирелью,
Вторил соловью весь птичий мир.

С тёплым светом оживёт сирень,
Звонко льются с крон деревьев звуки,
Тянутся, спеша, друг к другу руки,
Чтоб в согласьи приближался день.

Так меняет время белый свет,
Соловей зеленоградский в мае
В памяти у Раменки всплывает
Отзвуком давно прошедших лет.

А лето буйно зеленью цветет,
Тревожит нервы соловьиной трелью,
И радуга сверкает под капелью,
Как будто в детство за руку ведет.

В те с временем ушедшие места,
Где серебром блестят прудов извилки,
И солнце греет детские затылки
У «чертова» забытого моста.

До посиненья и «гусиных» кож
Влезали в воду, прыгая с трамплина,
Что был из дерна на пригорке длинном,
И каждый день был ясен и пригож.

Так нам хотелось вечность здесь пробыть.
Делили хлеба серого краюшку,
И вкруг костра лежали для просушки
В рубашках длинных, тело чтоб прикрыть.

Клонилось солнце. Тени от стволов
На пруд прозрачным отсветом ложились,
В лучах заката тонко искры вились
Вокруг огня, в тиши, без лишних слов.

Слегка дрожала паутины нить,
Вселялось лето в нас цветеньем ясным,
Казалась жизнь достойной, не напрасной,
Так трудно это в памяти хранить.

Может быть нехоженой тропою,
В этот иль грядущий новый год
Белый ангел золотой трубою
Нас с тобой друг к другу призовет.

И склоняя серебристый локон
К нашей приключившейся беде,
Он прошепчет, что наверно б смог он
Примирить нас в непростой судьбе.

«Так годов поток неумолимый
Разводил вас много лет подряд.
Вспомните, как были вы любимы,
Как любили столько лет назад.

Как сжимались руки в сладкой боли,
Как сближались руки и тела,
Как не по своей, а Божьей воле
Вас судьба друг к другу привела.

Несть числа минувшим пораженьям,
Все обиды в горсти не собрать,
Но назло всем горестным сомненьям
Вы должны судьбу свою принять».

Помолясь без гордости и боли,
Душу к вечной жизни береги.
По своей и доброй Божьей воле
Светлый ангел, грешным помоги.

Тревожит июнь. В ожиданье покоя
Лишь время бежит. От тебя я не скрою,
Что мучат сомненья. Один на один
Себе я слуга и себе господин.
Но эта свобода что бремя оковы,
И снова к тебе обращается слово:
Ты доброй рукою меня обними
В короткие ночи и долгие дни.

Так ветер над Раменкой дует щемяще,
Он сны навевает и бодрым и спящим,
Что прошлые дни не вернутся назад.
И ждет в Загорянке примолкнувший сад,
Когда на скамейке под сенью сосны
Слова примирения будут слышны?
Каким прихожу, ты таким и прими,
Как коротки ночи и пасмурны дни.

Июнь ворожит. Скоро ночи длиннее,
И как объяснить тебе это сумею,
Что жизнь одному без тебя не дана,
Что помощь твоя мне всечастно нужна.
Прощенья прошу я моих прегрешений
И жду и надеюсь на верность решений.
Как блудного сына меня не гони,
Так холодны ночи, тревожны так дни.

Успокоюсь, когда отшумит, отбушует душа,
Мир предстанет иным,
а не полем всеобщим сраженья,
Где победы не в счет,
но так тягостен груз пораженья,
И залечивать раны мы будем нещадно спеша.

Успокоюсь, когда будет верен и праведен путь,
Пусть улягутся страсти земные числа коим нету,
И не буду бродить я в тоске неизбывной по свету,
И позволит мне Бог, помолясь, без тревоги заснуть.

Успокоюсь, когда напишу я простые стихи,
Где расчерчены судеб людских
будут хитросплетенья,
В коих ясная суть и негромкая грусть сожалений,
Кем же будут отпущены эти земные грехи?

Успокоюсь, когда я устало закрою глаза,
И сомкнут небеса надо мною тяжелые своды,
Нелегко были прожиты эти бегущие годы,
Пусть в сиянье увижу в лучах золотых образа.

Снова дождь берёз верхушки клонит,
Развевая зелень на холмах,
И спешит тоска, и гонит, гонит
Вглубь меня тяжёлый липкий страх.