Владимир Пруссак - Цветы на свалке

Сметая все, от края и до края,
Несется беспощадная волна
И стонут люди, в ранах умирая,
Но чаша не осушена до дна.

И в гуле битв ничье не видит око:
В краю, где в море рухнул небосклон,
Медлительные правнуки Востока

Нарушили тысячелетний сон;
Сбылося предсказание пророка –
Взвился над миром пламенный Дракон.

Невольной родине моей
Не посвящу я светлых песен;
Мой плен томителен и тесен
В невольной родине моей.
А милый призрак давних дней
Неуловим и бестелесен;
Невольной родине моей
Не посвящу я светлых песен.

В краю холодном и суровом
Я вспоминаю край родной;
Как много пережито мной
В краю холодном и суровом!
Я здесь любил. Родимым кровом
Мне стал буран и летний зной;
В краю холодном и суровом
Я забываю край родной.

Я примирился и простил
Моей любви, прощаясь с нею,
И злой тоской не пламенею,
Я примирился и простил.
Край искупленья и могил
Мне стал понятней и роднее;
Я примирился и простил
Моей любви, прощаясь с нею.

Слагаю радостные песни
Невольной родине моей,
Где знал чреду счастливых дней,
Слагая радостные песни.
И с каждым часом все чудесней
Изгнанья край и все родней…
Слагаю радостные песни
Невольной родине моей.

Нередко, в холода декабрьской непогоды,
Изгнанники твердят, беседуя со мной:
«Как трудно вынести страдальческие годы
Вдали от стороны любимой и родной,
И непривычный труд, и скуку, и невзгоды,
И зимы долгие и ветер ледяной».

Но я – изгнанник сам. В Сибири ледяной
Я знаю холода туманной непогоды;
Раскаянье и гнев и злобные невзгоды
Меня не минули и тешились со мной;
И горько вспоминал и я мой край родной,
Где ясно протекли младенческие годы.

Томлюсь уже давно; медлительные годы
Шепнули мне: «Ты наш» и лаской ледяной
Твердили мне: «Забудь. Теперь тебе родной
Морозный, скудный край тоски и непогоды.
Взгляни!» И бледный лик предстал передо мной
В неслыханной красе, и я забыл невзгоды.

Еще ты спишь, Сибирь. Народные невзгоды
Ты сносишь и молчишь и пламенные годы
Еще тебе чужды, но чувствуется мной:
Недолго промолчишь в ограде ледяной,
Под мерный шум тайги и грохот непогоды
И думы о Руси, враждебной и родной.

В сомнениях ее не назовешь родной,
Пока не различишь ты общей нам невзгоды;
Тогда послышатся удары непогоды,
И после гулких битв придут иные годы.
Прорежет яркий луч твой сумрак ледяной
И радостная песнь пропета будет мной.

Пушистый мягкий снег летает надо мной –
Стране изгнания – и все же мне родной,
Пою: ты хороша в короне ледяной!
Придет, придет твой час, и рушатся невзгоды;
Тогда покажутся мучительные годы
Раскатами грозы далекой непогоды.

Таинственный и непонятный свет!
Приник туман к испуганной земле.
Ничто не дрогнет в серой полумгле;
В недвижном круге бледно-желтая луна,
Но непрозрачная густая пелена
Скрывает призрачный недостоверный свет.

Сливается с полями небосклон;
Пропал в тумане белоглавый лес,
В морозных клубах низкий дом исчез,
И сумрак брезжащий мою похитил тень;
Не знаю, – длится ночь иль бесконечный день,
В белесых мороках сокрылся небосклон.

Слезятся напряженные глаза,
И слезы стынут коркой ледяной,
Но боль уже не чувствуется мной,
И я брожу в лесах, часам теряя счет,
И сказочная ночь пугает и влечет,
Как женщин северных бесстрастные глаза.

Недвижно вкруг луны кольцо, прозрачное и бледно-матовое;
Блестит поляны снежной гладь, таинственный простор охватывая.
Тугие лыжи не скрипят, остановил я бег размеренный
И снегу ровному молюсь; восторженный, молюсь уверенно.
Я клятву верности сдержал, в морозные поля влюбленный;
Зима в покрове снеговом, ты примешь жениха на лоно.
Блистай, холодная луна, светильником в желанный час;
К тебе, владычица, пришел; завистник не расторгнет нас.
Бросаюсь я зиме на грудь, молитвенно целую;
Я ждал тебя, любил тебя, суровую и злую.
Как хорошо, зима, с тобой, я упоенно стих,
Как хорошо, как сладко мне в объятиях твоих.
Я упоен, тебя в объятьях стискивая,
Пренепорочнейшая грудь как близко твоя…
Как ты бледна, моя жена покорная!
Ужели страсть утолена упорная?
Я утомлен, я здесь простерт без силы;
Уходит кровь и цепенеют жилы.
О, быть с тобой еще, еще позволь!
Как странно в тело проникает боль.
И вновь меня ласкают жгуче,
Глаза закрыты темной тучей
И на устах моих печать;
Как хорошо вдвоем молчать
И, тихо засыпая,
У врат земного рая,
Сказать: «Лишь я да ты,
Сполна сбылись мечты».
Ко мне летите,
Снежинок нити,
Со мною – вот –
Ваш хоровод;
Немея,
Как змеи
Струят
Яд.