Константин Вагинов - Песня слов

Я играю на странной арене,
Созданной собственным воображением,
Где я становлюсь всегда на колени
И занимаюсь божественным пением.

На мне буро-малиновый шутовской кафтан,
И, когда меня душит тоска по красивой сказке,
Я смеюсь над звездами и бросаюсь в туман
И ругаюсь над нежною лаской.

Но иначе я не могу поступать,
Я должен не быть собой,
И слезу умиления ненавидеть и гнать,
И рассудок тешить игрой.

Мне не надо ни вкусной пищи,
Ни красивой девочки в шелестящем платье –
– Я, как великий бродяга и нищий,
Утоляю грёзой жажду объятий

И довольно мне, когда на небе звезды,
Или в воде кусочек лазури –
Я получаю мимолетный роздых
И забываю про все злобы и бури.

И спокойно я сижу у своего камина
И слежу за синими огоньками,
Пока ткется серебристая паутина
В красивой узорчатой раме

И в ней весело бьется
Лазурная фея – тонкокрылая грёза,
И играет листьями, и радостно смеется
Голубая, странная, ядовитая роза.

Ты воззвал и я пришел в обыкновенной одежде
Ты взывал и я приходил не раз
В моем сердце не пели надежды
В глазах не горел экстаз.

В жизни я проходил своей дорогой
Я тебя не знал и знать не хотел
Я любил лишь месяц двурогий
Снам не ставил предел.

Я мечтал о богах Эллады,
Был скучен и сер твой лик.
Ты прости, – мне милости не надо.
Бей, терзай я слишком велик.

Ты знаешь – я не люблю твои фимиамы,
Ты пойми – у меня другой путь:
У меня есть собственные храмы
Мне некогда в твоих вздремнуть

Ты воззвал, и я пришел в обыкн<���овенной> одежде,
Ты взовешь, и я приду не раз,

Но в сердце не запоют надежды,
В глазах не зажжется экстаз…

В старом цирке танцевала девочка,
В старом цирке танцевала она.
Где-то сияла серебряной тарелочкой,
Где-то сияла молодая луна.

В фиолетовых ложах сидели зрители,
В фиолетовых ложах зевали они.
Скрипка рыдала: «Белья не хотите ли!»
Маленькую девочку, Боже, храни!

Желтые лампы казались приманкою,
Желтый свет падал на ее лицо.
Маленькая девочка! сделавшись куртизанкою
Будешь ты часто выходить на крыльцо.

Она приводила свои волосы в порядок,
Она стояла у окна.
Поцелуй ее губ так сладок!
Она вся так нежна!

Утром спала желтая старуха,
В неопрятной рубашке,
С прилипнувшими перьями пуха;
На белых губах – капельки краски.

Я бросился к дверям:
Милый и она, растопырив руки,
Стала откидывать кучу белья –
Я претерпевал адские муки.

Смотрел как она поправляет парик,
Красит щеки и брови…
И, улучивши миг,
Я бросился от постаревшей любови.

Сегодня обвенчалась луна с облаками,
Она похожа на маленькую старушку,
Ее муж на баки камердинера.

Очень странная была свадьба:
Ухмылялись весело трубы и крыши
И язвительно хихикали подъезды.

Все смеялось лишь две кариатиды
Лениво поддерживали карнизы
И упорно смотрели на панели.

На панелях как всегда валялись окурки,
Куда-то спешила бумага,
Кружилась тяжелая пыль.

Все было по-прежнему и прохожие,
Скучающе заходили в пустые магазины
И скучающе говорили: «Ничего нет».

Луна вспомнила молодость и горько заплакала:
«Где мои ландыши и левкои,
Где моя подвенечная фата – мой лунный свет?»

Злобно смеялись трубы большого Города
Тихо хихикали крыши,
Злорадно скрипели подъезды.

И будет день и Петроград погибнет,
Печальная луна заплачет на брегах
Но снова ночь сойдет и снова все утихнет
И закачается ладья на северных волнах.

И вскоре волхв придет беседовать с луною,
Русалка запоет среди густых ветвей,
И капище воздвигнут Громобою
И вновь появится содружество людей

Да, все на свете круг свершает,
Ничто не ново под печальною луной,
И снова попик церковь освящает,
И снова франт любуется Невой.