Юлиан Тувим - Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

Лилейные руки в созвучьях рояля
Учили о тайнах Святого Грааля.

И пели в аккордах закатные блески
И дальних прибоев прощальные всплески…

Душа возвращалась путями мистерий
К закрытой для душ народившихся двери.

И плакала тихо, склонясь у порога.
И в жизнь возвращалась [23] Слово зачёркнуто от руки, восстановлено прерывистой линией. тернистой дорогой.

Пред мадонной Боттичелли
Дух мой крылья расправлял.
И казалось, будто пели
В вышине святой хорал.
И во взоре Девы Чистой
Весть благую принял я —
Мысли стали вновь лучисты,
И раскрылася земля!
Там, от Взора Вечной Девы,
Я зажёг светильник вновь…
И в душе воскресшей пела
Возрождённая любовь!

Колоколов далёких перезвоны.
Час сумеречных грёз, молитв немых
Пред строгим Ликом внемлющей иконы…
Призывы слов, огромных и простых.

Дрожит пугливый огонёк лампады;
И зыблются слова, рождённые из слёз…
Вошла и обняла затишная услада,
Сошедшая во тьму долины плотских грёз.

Колоколов далёких перезвоны, —
Вы, в чуткой тишине поющие Хвалу,
Очистите елеем звуков стоны
Души, приявшей грех, любви, ушедшей к злу!

Господь незримый и вездесущий,
Создавший День,
Пошли Ты людям их хлеб насущный,
Мне – смерти сень…

Так много вечной, немой печали
В земле твоей.
Молитвы были… и отзвучали.
Я жду: убей.

Борцам великим, вождям последним
Ты путь открой!
… А нам… усталым и духом бедным,
Пошли покой.

Предмирная, немая сила
Сожгла мои глаза;
В душе смятенной наступила
Познания гроза!

Познание – как пламя молний, —
От них пожар души:
Объятый истиной безмолвной,
Испепелись в тиши.

Мы с тобою вдвоём, да, мы вечно вдвоём,
Я и ты, моя серая скука.
Я к тебе уж привык, и мы мирно живём.
Непонятно нам слово – разлука. [24] Этот катрен отчёркнут вертикально по правому краю, снабжён карандашной надписью: «Sic!».

Вот я слышу: грозящее время идёт!
Нет в душе ни движенья, ни звука.
…к нам с тобою никто, нет, никто не придёт,
Моя тихая верная скука.

Воля вспыхнет на миг, к жизни снова зовёт,
Где борьба ждёт, экстазы и мука!
…нет, никто к нам… никто… никогда не придёт,
Моя мутная, бледная скука. [25] В оригинале под стихотворением надпись карандашом, возможно, «NB. NB.!!».

Нет, я не знаю слов, разящих и могучих,
Чтоб в них мог воплотит тоску и смерть души!
Не в силах высказать в речах простых, но жгучих,
Сонм скомканных надежд, погибнувших в тиши.

Но как бы я хотел, слёз не стыдясь горячих,
Вам крикнуть… что мне тяжко, больно жить!
Но… я не знаю слов, разящих и могучих,
Чтоб в них тоску и смерть души раскрыть. [26] То же, надпись «NB.!».

До грущу эту жизнь как-нибудь.
Буду греться у блещущих фраз.
Повторять за другими – «экстаз».
Догрущу… как-нибудь.

Дятлы учат: жить [27] Слово вписано над строкой от руки. -жить, надо жить.
Разве?.. Вот зазвенело окно;
За окном так призывно-темно…
Кто-то нежный шепнул: прыгни, ну.

Очарован гляжу в глубину.
Но окошко прикрыл тихий трус,
Но в душе бормотал бледный гнус:
Вот ещё… надо жить – надо жить.

Не надо плакать. Плачут лишь трусы.
Вот так… Стисни зубы, глаза закрой.
Шептать не надо молитв напрасно:
В тиши нисходит – смертный Покой.

Там Кто-то ждёт во тьме безликой —
В нём гибель глупых, бескрылых грёз:
И встретил только улыбкой тихой
Моленья детски-бессильных слёз.

Не надо плакать. Уж плакать поздно.
Близка глухая ночь без звёзд.
… в груди не будет… ударов [28] Зачёркнуто: «не будет». сердца…
К чему ж отрава бессильных слёз.

В словах, что спят под переплётами.
Всегда хитрит-мудрит тоска:
В узоры букв она замотана.
В созвучий пышные шелка.