Юлиан Тувим - Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

И мудрецы, и книжники.
И плуты, и подвижники,
И сильные, и нытики,
Скопцы и сифилитики
Идут.
Молитвенные шёпоты,
Угрозы, слёзы, ропоты
Звучат.

Но зыби помертвелые.
Лобзая крылья белые.

Молчат.

Над водами печальными.
Над струнами кристальными.
Цветёт в тиши Плакун-Трава,
Плакун-Трава проклятая. [32] В оригинале под стихотворением надпись карандашом, возможно, «NR».

И ты, умирая.
Ждал песни [33] Зачёркнуто: «-ен». из рая, —
Мой лебедь…

Душа её пела.
Но песнь не звенела
Меж далей.

В миг смерти великий
Визгливые крики
Звучали.

Бессилье в них билось…
По высям томились
Печали.

Над глубью кристальной,
Уродец печальный,
Поник ты… без песен.

Поезда меня мчат по неведомым странам.
По неведомым странам средь гор и долин.
От вокзальной толпы, от огней ресторанных
Ухожу снова в ночь, где один я… один.

Как люблю я в тиши предрассветного часа
На мельканье глядеть силуэтов в окне:
Здесь, в пустой темноте, точно мыслю я ими,
Точно силой души зародил их в себе.

И несусь, подчиняясь таинственной воле:
Мост, туннель, блеск далёких огней…
Позабытые станцийки, спящие в поле.
Города и зигзаги печальных аллей. [34] В оригинале под стихотворением надпись карандашом, возможно, «NR».

У ступеней Сан-Миньято —
Тихий шорох кипарисов…
У ступеней Сан-Миньято
Слышен нежный звон цикад.

Дверь раскрыта в сумрак храма:
Вижу красный блеск лампад,
Гимн угрюмого органа
Слился с песнею цикад. [35] В оригинале первый и второй катрены справа выделены вертикальной волнистой чертой, надпись карандашом от руки: «В печать» (возможно, «К печати»). Третий и четвёртый катрены зачёркнуты одной наклонной чертой. Под стихотворением надпись карандашом, возможно, «NR».

Мрамор портиков широких;
Олеандров пышный ряд.
Тускл покров олив высоких;
Странен кактусов наряд.

Смутный зов молитв печальных
Спорит с голосом весны.
По путям скользя хрустальным.
Реют сладостные сны.

На крыльце два грустных такса
Созерцают лужу.
В небе туч разбухших кляксы
Шлют вниз дождь и стужу. [37] Первый катрен справа отчёркнут, надпись: «К п<���ечати?>».

Дождь бубнит по черепицам.
Бьёт по стёклам зданий…
Frau Wirthin тычет спицы
В скучное вязанье.

Вот соседские мальчишки
С визгом, писком, давкой,
Закатав свои штанишки,
Пляшут над канавкой.

Сам Herr Wirth, пиджак сняв новый,
Стул придвинув к свету,
Изучает, подняв брови,
Старую газету [38] В оригинале под стихотворением надпись карандашом, возможно, «NB.B.».

В пустынном парижском квартале
Я храм одинокий нашёл. —
На белом холодном портале
Распластан там чёрный орёл.

В том храме есть гроб тёмно-красный
Из тяжких порфировых плит:
В гробу, под покровом атласным.
Вождь царственной Франции спит.

И там, у его изголовья,
Знамёна склонилися в ряд.
Со стягов, забрызганных кровью,
Орлы золотые глядят.

У входа забытой гробницы
Старик-гренадёр на часах:
И орден почётный в петлице,
И отсвет победы в очах.

В том храме не нужны молитвы —
Он Богом оставлен навек.
Алтарь в нём – безумию битвы!
Там [39] Вставлено карандашом. Бога сменил… Человек! [40] В оригинале под стихотворением надпись карандашом, возможно, «NB!».

Кирхи в небо тычут шпили.
Аккуратный город Линц,
Враг движенья, шума, пыли,
Спит, как в сказке некий принц.

Нов тщеславной лихорадке.
Город Линц с недавних пор
На богатые достатки
Вздумал выстроить… Собор!

Городок с похвальным рвеньем
Мнит создать помпезный храм —
И тщедушным вдохновеньем
Устремился к небесам!