Натан Альтерман - Серебряное блюдо

Значит, ясно? Прекрасно! было очень приятно,
Что никто этих истин не толкует превратно.

Но, как видно, в проблеме, разъясненной так хлестко,
Оставался вопросец — небольшая загвоздка!

И теперь, через годы,
Этот мелкий вопросик
Из глубин аксиомы снова высунул носик.

Он был, мельком
И быстро,
Задан в речи
Министра.

«У евреев — сказал он — есть две просьбы к правительствам:
Наделить их убежищем —
И своим представительством.
Что ж? Страна для убежища — им, конечно, нужна,
Но зачем — объясните —
Непременно одна?
Если в каждой стране им уделят по квоте —
Вот и будет конец
Их и нашей заботе!

А насчет представительства — непонятно мне, право,
На каком основании можно дать это право?
Это право дается — так докажут все книги им —
Лишь народам и странам,
Но никак не религиям…»

Эти перлы министра
Нам напомнили ныне
Анекдот о крестьянине
И об автомашине.

Два часа просвещали одного селянина,
Как пускается в ход и как едет машина.
И он слушал внимательно с понимающим взглядом —
А со лба объяснителя
пот катился уж градом.
Наконец, он сказал: «Хватит, я ведь не пень!
Понимаю!
Все ясно, как день!

Значит, есть карбюратор,
И затем генератор,
И затем батарея,
И затем конденсатор.
Тут бензин наливается,
Здесь мотор зажигается.
А тут действует вал,
А затем — передача;
И вращенье колес,
Стало-быть, не задача.
Одним словом, прекрасно я понял урок,
Да одно мне, признаться, еще невдомек —
И один лишь вопрос у меня:
Где тут, братец, впрягают коня?»

Да, устами политика
Так и сказано прямо.
Значит, снова начните-ка
Объяснять от Адама!

Это — шайка фанатиков! Сводка властей
Приписала не мало грехов ей;
Она тащит евреев в Марсель и в Пирей,
Подвергает людей риску утлых ладей,
Где и жажда и давка, как в бочке сельдей,
И где нет санитарных условий.

Сообщенье о шайке, лишенной стыда —
Не казенная ложь пропаганды,
Это сущая правда! Да — да, господа!
Всюду бродят команды той банды.

Это знает теперь каждый путь, каждый тракт;
Эта шайка — действительный факт!

Ее члены прельщают наивных невежд
И готовят, хитры и коварны,
Контрабандные грузы еврейских надежд
Из Констанцы,
Из Бари,
Из Варны.

Ее ярко рисует казенный портрет;
Но, коль взять, например, иностранцев, —
Как похожа она целым рядом примет
На известную шайку британцев.

Был год «блица». Впотьмах, не снимая одежд,
Жил весь Лондон как город лунатиков.
И тогда, для спасенья британскихнадежд,
Вышла шайка английских фанатиков.

О, бессовестный клан! Ввел он нацию в грех.
Не забыть его варварских слов ей:
«Пот и слезы и кровь» — обещал он для всех —
Вместо всех санитарных условий.

Пот и слезы и кровь! Кровь и слезы и пот! —
Вот что было предложено Черчилем,
Главарем этой банды, в тот памятный год
Англичанам наивным, доверчивым.

Риск, мученья, нужду и обманчивый луч
Они дали стране, почерневшей от туч.
Они звали, тащили на бой, на дозор!
Подстрекали, манили… О, стыд и позор!

Но когда Лорд Г’ав-Г’ав [22] Лорд Гав-Гав — прозвище английского фашиста Вильяма Джойса, дезертировавшего из Англии во время 2-ой мировой войны и выступавшего по германскому радио в передачах. в своем радио-стиле
Объяснял англичанам, ругая их нрав,
Что их всех завлекли, обманули, сгубили —
Хохотали британцы над Лордом Г’ав-Г’ав.
Над такой безграничною тупостью,
Над такой грандиозною глупостью.

Небо в тучах кругом — и шумит ураган.
Но уж сделано дело на море.
Мы подымем стакан в твою честь, капитан!
Мы с тобой еще встретимся вскоре.

Неизвестна темна та морская стезя,
И никто ее славы не слышит;
Тайный путь тот на карте увидеть нельзя —
Но история путь тот запишет.